Книга Ребе едет в отпуск, страница 70 – Гарри Кемельман

— Все равно, давайте как-нибудь утром встретимся…

— Извините, ребе, но завтра утром я рано уезжаю в Хайфу и вернусь через несколько дней. Поговорим потом.

Ребе в смятении повесил трубку. Все, что сказал Стедман, было правдой, но он непременно хотел пойти в полицию. Однако одному идти было нельзя, возник бы вопрос: почему не пришел Стедман? А вовлекать того в историю ребе не хотел.

— Эй, откуда этот загар, В. С.? Вы были во Флориде или купили кварцевую лампу?

— Флорида? Нет, мы с Кацем были в Израиле.

— Израиль? Не шутите? Эй, ребята, В. С. был в Израиле. Когда вернулись?

— Позавчера. Мы ездили на десять дней, по делу.

В воскресное утро мужская часть общины собралась на завтрак, и люди продолжали прибывать, а члены комитета накрыли круглый стол, покрыли его скатертью и расставили серебряную посуду — совсем не как у женщин, где все готовилось накануне.

Все столпились вокруг Маркевича.

— Как там, В. С.?

— Как погода?

— Арабы в вас стреляли, В. С.?

— Вы открываете филиал в Израиле, В. С.? Станете теперь международным финансовым гигантом?

— Скажите, люди там напуганы?

— Напуганы? — возмутился В. С. Маркевич. — Вот что я скажу: там можно гулять в любом городе днем и ночью. Мы с Кацем гуляли в полночь по темным улицам, и никто ничего не сделал.

— Вам удалось все посмотреть? Куда вы ездили?

— Ну, большую часть времени провели с парнями из Министерства промышленного развития. Они все нам показали и познакомили с большими боссами из правительства. Путешествие удалось на славу.

— А в Иерусалиме были? Виделись с ребе?

— Ага, — кивнул В. С., — виделись и провели вместе целый день. Он повозил нас по городу.

— Он показал гробницу царя Давида?

— А как насчет окон Шагала? Это первое, что я увидел, когда там был.

— Вы посетили хадасский госпиталь, правда?

— Надеюсь, видели «Меа Шеарим»?

— Когда мы там были, больше всего нас поразил «Яд Вашем». Вы туда ездили?

Маркевич, широко улыбаясь, вертелся от одного собеседника к другому и наконец поднял обе руки, словно сдаваясь.

— По правде сказать, ребята, у нас не было случая все это видеть. Как я сказал, водил нас ребе, он предложил пойти к Стене, что мы и сделали. Потом показал Старый Город, без чего можно было обойтись. То есть, на мой взгляд, это просто куча вонючих закоулков. А потом мы пошли в университет, это заняло целый день. Скажу вам, — он перешел на громкий шепот, — у меня сложилось впечатление, что ребе не знал и половины мест, о которых вы спросили.

— Да ну? Я думал, что он узнает все углы и закоулки.

Маркевич пожал плечами.

— Мы тоже так думали, потому ему и позвонили. Считали, он нам все покажет.

— Может, у него просто не было времени, он, наверное, сидит все дни в библиотеке…

— Шутите? — возмутился Маркевич. — Когда мы туда пришли, он заявил, что побывал там всего пару раз.

— Так что он там делает?

— Как мы поняли, просто отдыхает, гуляет, сидит в кафе — вот что.

— Я знаю, что он не такой уж энергичный человек, но чтобы в Иерусалиме… Скажи, а насчет возвращения он не заикался?

Маркевич медленно покачал головой.

— Ни слова. И это странно. То есть я ждал, что он при расставании скажет что-то типа: «До встречи в Барнардз Кроссинг», но — ни слова.

— К чему ты клонишь, В. С.?

— Об этом я говорил на прошлом собрании — чтобы иметь двух раввинов. Ну вот, я ему про это намекнул.