Книга В понедельник рабби сбежал, страница 34 – Гарри Кемельман

Отец засмеялся.

— Конечно, новая страна…

— Да, но это не единственная страна, и остальной мир создан не только для того, чтобы помогать им. И они всегда нападают на тебя. Почему Америка полезла во Вьетнам? Почему мы плохо обращаемся с чернокожими? Почему мы не делаем чего-то для бедных? Почему мы позволяем загрязнять наши реки и озера? Тебе все время приходится обороняться.

Отец насмешливо посмотрел на него.

— А ты не то же самое говорил всегда?

Рой вспыхнул.

— Конечно, но они подают это таким образом, что если с ними соглашаешься, чувствуешь, будто подлизываешься к ним. И все преувеличивают, поэтому ты пытаешься рассказать им, как есть на самом деле, и вдруг понимаешь, что защищаешь практически все американское, даже то, с чем сам не согласен. И все как одна каста! Никого не заставишь обратить на себя внимание. Особенно чувих. Пытаешься договориться о встрече, а она уходит обедать.

— А другие американские студенты?

— Могу только сказать, что в Штатах я бы с ними не общался. А вообще-то они в той же шкуре, так что, какая разница? Как кучка барышень без кавалеров, которые танцуют друг с дружкой. Девчонкам еще хуже. Эти парни ведут себя так, словно делают им одолжение, когда здороваются. Что касается меня, я в основном тусуюсь с арабскими студентами, — небрежно добавил он.

— С арабскими?

— Да. Не волнуйся, папа. Это сейчас модно, дружить с арабом. На самом деле многие израильтяне считают, что они намного ближе к арабам, чем к нам, поскольку те тоже израильтяне.

— Понимаю. И именно поэтому ты несчастен.

— Понимаешь, я был в полном ауте, когда писал маме. Я тосковал по дому, мне до смерти хотелось съесть гамбургер или пиццу, побывать на премьере фильма… а здесь я был один…

Дэн был доволен открытием.

— Но теперь я здесь, — сказал он.

— Конечно, и не думай, что это ничего не меняет. А эти поездки, которые ты планируешь, может, я могу поездить с тобой — машину помог бы вести…

— А учеба?

— Да все сачкуют, иногда даже по месяцу. На это рассчитано. Ну, так как, папа?

Картина была заманчивая: долгие поездки вдвоем, ночевки в маленьких гостиницах, кофе из термоса в стороне от дороги, разговоры, взаимные признания — компенсация за годы жизни врозь. Может, удастся как-то повлиять на характер, изменить ход мыслей, — сделать то, что отец должен делать для сына. Он улыбнулся.

— Заметано, Рой, — сказал он, и, несмотря на все усилия сдержаться, голос его дрожал.

К тому времени, как они разгрузили машину и распаковали сумки, наступила ночь. Стемнело внезапно, как обычно в тропиках, и воздух стал холодным. Они устали, проголодались, и Мириам предложила пойти в ресторан.

— Ресторан? Это ненужная расточительность, — сказала Гитель. — Есть магазины — бакалея прямо через дорогу. Мы можем купить все, что нам нужно, приготовить и поесть раньше, чем официант в ресторане примет заказ. И что делать с ребенком?

Рабби только что принес из машины крепко спящего Джонатана, раздел и, все еще спящего, уложил в постель. Совет казался подходящим.

Гитель строила дальнейшие планы.

— Завтра с утра мы должны сделать покупки на шабат^[30], Мириам — потому что в шабат все закрыто, — добавила она, как бы подчеркивая, что ее интерес скорее светский, чем религиозный. — Я отведу тебя в большой маркет недалеко отсюда, где ходишь с тележкой и берешь, что хочешь, — точно, как в Америке. Но сначала мы устроим Джонатана в школу. За углом есть детский сад…