Книга В понедельник рабби сбежал, страница 95 – Гарри Кемельман

— Например?

— Мы можем запустить информацию, чтобы она дошла до нужных людей. Услугами обмениваются как бы между прочим — ты случайно вставил слово, а его услышали…

— Понимаю. А что я делаю тем временем?

— Абсолютно ничего. Просто ждешь. Ты возвращаешься в Иерусалим сегодня?

— А как же, я собирался на автобус или…

— Почему бы тебе не покрутиться здесь денек-другой? Возможно, у меня будут для тебя какие-то новости.

Стедман кивнул.

— И вот что, Дэн: если мы разберемся с этим, было бы неплохо, чтобы твой сын вернулся в Штаты, как только получит свой паспорт.

— А это еще почему?

— В таких вещах никогда не ясно все до конца. Иногда к этому причастны больше одного человека, и не все получат информацию одновременно. Кроме того, твой сын, похоже, не с того начал. Он приехал сюда, чтобы чего-то добиться, и пока явно не преуспел. И нет оснований надеяться, что он достигнет большего, если останется до конца года.

— Страшно не хочется забирать его из университета посреди года… Хотя… возможно, ты прав.

— И Дэн…

— Да?

— Побереги себя. Будь осторожен.

— Что ты хочешь сказать?

Донахью помедлил.

— Видишь ли, все службы разведки подозрительны, чтобы не сказать откровенно параноидальны. Им может прийти в голову, что юнец вроде твоего малыша мог действовать по указанию своего папочки.

Адуми никогда не вызвал к себе Иш-Кошера, нет, он просто звонил инспектору из своего пыльного маленького кабинета на третьем этаже.

— Хаим? Это Авнер. Ты занят?

И даже если важнее чтения газеты ничего не было, Иш-Кошер отвечал:

— Сейчас да, Авнер, но минут через пять-десять…

— Я хотел бы повидаться ненадолго. Мне спуститься?

— Пожалуй, лучше я поднимусь. Меньше вероятности, что помешают. Приду, как только смогу.

Потом он тянул время, пока не решал, что пора, и только тогда, прихватив портфель, не спеша, но целеустремленно, как и подобает инспектору, шел по коридору, затем по лестнице до перехода в соседнее здание, еще по одному длинному коридору и еще через один пролет лестницы. Там он останавливался, делал несколько глубоких вдохов, приводя себя в норму, и уже небрежно шел по короткому коридору к кабинету Адуми.

Он сел, поставив портфель на пол между ног.

— Надеюсь, госпоже Адуми лучше.

Адуми покрутил ладонью.

— По-разному. Доктор Бен Ами хочет, чтобы она опять легла в «Хадассу» на обследование и еще какие-то анализы. Он уезжает на месяц с лишним и хочет положить ее до отъезда.

— Месяц отпуска? Эти доктора хорошо устраиваются.

— Он летит на какой-то медицинский съезд в Женеву. Потом на другой, в Вальпараисо. Им же достаточно послать заявку — и они уже официальные участники. А потом вычитают это из подоходного налога. И он объедет вокруг света, потому что из Вальпараисо можно лететь что на запад, что на восток. А нам с тобой, считай, повезло, если мы сможем урвать неделю для поездки в Эйлат. Но Бен Ами хороший парень, я не завидую ему.

Он смахнул в сторону папку, словно приглашая Иш-Кошера представить имеющиеся бумаги.

— Ладно, у тебя что-нибудь есть?

Иш-Кошер вытащил папку из портфеля.

— Только всякая обычная ерунда об отце мальчика. Вплоть до недавнего времени он был зарубежным корреспондентом одной из американских телекомпаний. Ты должен помнить, он был их корреспондентом по Ближнему Востоку и находился здесь до и во время Шестидневной войны. Довольно хорошо владеет ивритом. Сейчас живет в «Кинг Дэвид» и, похоже, ничем особенно не занят. Говорят, что он пишет книгу об израильском общественном мнении. Заводит с кем-нибудь беседу и записывает на пленку. У него скрытый магнитофон и петличный микрофон. По словам горничной, у него в комнате куча пленок, все аккуратно подписаны.