Книга За пеленой дождя, страница 19 – Анна Карлссон

Поднявшись на лифте на третий этаж шестиэтажного кирпичного дома, Евгений позвонил в обитую черным дерматином высокую дверь. Таких дверей я раньше никогда не видела, она была раза в два выше моего роста. Сразу видно, что дом старый и проживают в нем непростые люди. Дверь нам открыла невысокая женщина в невообразимой чалме на голове. Именно так я представляла себе служителя культуры. Какую именно должность занимала мама Евгения в театре, я не знала. Расспрашивать было как-то неудобно. Мне представлялось, что она непременно должна быть ведущей актрисой.

Величественным жестом нас пригласили войти. Даже небольшая узкая прихожая казалась больше за счет высоченных потолков. В моей квартире не нужно прилагать больших усилий, чтобы достать до потолка. Здесь же пришлось бы воспользоваться лестницей, чтобы заменить перегоревшую лампочку.

Поздоровавшись, Евгений поцеловал мать в щеку, прежде чем нас представить.

— Знакомься, милая. Это моя мамочка Амалия Модестовна, — он с нежностью обнял ее за плечи. — Это Клавочка, моя подруга, — представил он меня, рассматривая вместе с матерью, словно видел впервые.

Признаться, чувствовала я себя весьма неуютно. От пристального внимания мне показалось, что я еще больше увеличилась в размерах и теперь занимала почти все пространство прихожей. Я казалась себе слоном в посудной лавке — такая же нескладная и неловкая. Не зная, куда определить ставшие вдруг помехой руки, я заложила их за спину. Несколько секунд пристального ко мне внимания показались годами.

— Это тебе, мамочка, — Евгений вручил купленные цветы.

— Право же, не стоило тратиться, — устало ответила Амалия Модестовна. Приняв букет из рук сына, положила его на столик в прихожей. — Цветы — это бесполезная трата денег. Лучше бы вы купили себе что-то полезное.

Конечно же, она была права. Только я впервые очутилась среди таких известных людей и не имела представления, как себя вести. Стараясь сделать это незаметно, я рассматривала хозяйку, пытаясь узнать в ней известную мне актрису. Увы. Уровень культурного развития был настолько низким, что известных мне актеров можно было пересчитать по пальцам.

— Аркаша, спускайся, у нас гости, — позвала Амалия Модестовна мужа.

Он не слышал призыва, поэтому она направилась в кабинет. Мы последовали за ней. Таких кабинетов мне раньше видеть не приходилось. Стены небольшого пространства занимали стеллажи, заполненные книгами. Посреди комнаты помещался лишь письменный стол и небольшое старое кресло с подставкой для ног. Сам Аркадий Аркадьевич сидел на лестничной ступеньке где-то под потолком. Он был так увлечен чтением, что ничего не видел и не слышал вокруг себя. Когда жена позвала еще раз, он вздрогнул и поспешно сунул книгу на верхнюю полку.

— Здравствуйте, милая девушка, — ласково обратился он ко мне, поспешно покидая свой насест. — Так вот кого скрывал от нас Женечка. Понимаю, понимаю, такое сокровище нужно прятать, чтобы никто не украл.

Он нежно пожал мою руку и долго ее не отпускал, наблюдая, как щеки мои начинают полыхать от смущения.

— Иди, переодень рубашку, — Амалия Модестовна дернула его за рукав, чтобы он выпустил мою руку. — Когда-нибудь свернет себе шею на этой лестнице.

Мне показалось, что она была недовольна его словами. Однако следует быть менее придирчивой, как-никак это — моя будущая семья.