Книга Фея из комиссионки, страница 40 – Татьяна Луганцева

Мартин растерянно замолчал и только развел руками.

– Здравствуйте. Хотела сказать добрый вечер, но… – подъехала к ним девушка на инвалидной коляске. – Я, честно говоря, просто в ужасе.

Яна вздрогнула и повернулась к ней.

– Лорочка, извини! Совсем про тебя забыла! – воскликнула она.

– Да тут немудрено… – поёжилась художница.

– Прости меня, я так виновата перед тобой! Я пригласила тебя на праздник, а тут такое! Просто чудовищное происшествие!

– Яна, ты ни в чем не виновата, не извиняйся. Ты-то тут при чем? – скосила глаза в сторону Мартина Лора.

– Мартин, – представился он, подошел и поцеловал ей руку.

– Лора… местная художница.

– Понятно. Художнику тоже нужно вдохновение, эмоции… – уже не знал, что сказать Мартин.

– Такое вдохновение от происходящего здесь сподвигнет разве что на написание картины а-ля Василий Перов «Утопленница», – отозвалась Цветкова.

Как ни странно, но первыми прибыли медики. Многие гости нуждались именно в медицинской помощи. С некоторыми случился форменный припадок – они не понимали, что за вино пили. Уж не из того ли чана, в котором лежало мертвое тело? Многим стало плохо. Причем помощь была нужна больше психологическая. И только Изольде Игоревне помочь, увы, было нельзя.

Где-то через полчаса подтянулась и полиция. Яна с Лорой остались в стороне, в более тихой обстановке.

– А я на празднике подумала, что попала в сказку, – вдруг призналась девушка.

Яна повернулась к ней, ожидая пояснения.

– Я бываю нечасто на таких мероприятиях, – засмущалась девушка. – Я бывала на вечеринках, но не так часто, конечно, вращалась и в артистической среде… Скажи, а кто этот врач, который первый появился на месте происшествия?

– Арнольд Елизарович?

– Да. Какое интересное имя.

– А чем он тебя заинтересовал? Он патологоанатом.

– Вот как? Интересно! А чем заинтересовал – сама не знаю. Мы с ним просто перекинулись несколькими фразами, но я как-то сразу почувствовала к нему доверие.

– Даже так?

– Да. Знаешь, я ведь давно поставила на себе крест. Мне не встать на ноги.

– Это ты зря. Пока человек жив, жива и надежда.

– Официальная медицина шанса мне не дает. Врачи утверждают, что ходить я не буду – невозможно. Но я была у целителей, те, наоборот, утверждают, что шанс есть, что имеются новые методики, что нельзя опускать руки, надо пробовать… Нетрадиционные методы и так далее. Не знаю, кому и верить…

– А я бы верила, – строго глядя Лоре в глаза, ответила Яна.

– Знаешь, я сказала Арнольду Елизаровичу, когда он подошел ко мне и поинтересовался, почему я в кресле, свой диагноз. И спросила, смогу ли я ходить. И Арнольд Елизарович мне абсолютно честно заявил, что ходить я не буду никогда, а вот ребенка родить смогу, – ответила Лора, улыбаясь, со слезами на глазах. – И знаешь, Яна, я впервые в жизни расслабилась. Будто выскочила из колеса, в котором долго бежала, как белка, не понятно для чего. Я ему поверила. Больше не буду тратить свое время на бесполезные поиски врачей, процедуры. Начну жить полноценной жизнью, исходя из моего конкретного положения. Да, и деньги тратить тоже.

– Не знаю даже, что и сказать. Твое решение… Но жить и радоваться надо обязательно, – поддержала ее Яна. – Многие вещи, которые ты создаешь своими руками, элитарны, камерны, идентичны. Это всё, что нужно хорошему театру. А моя мама работает в театре. И на какие-нибудь новые постановки я постараюсь, чтобы именно тебя взяли художником по костюмам. А это продолжение сказки. Моя мама актриса в Театре юного зрителя. Сказки они часто ставят.