Книга Ищу мужчину среднего возраста, страница 86 – Елена Нестерович

— Это все очень интересно и полезно, познавай, Смарагда, — говорил он между рассказами о путешествиях, о Париже, Вене и Берлине, о театрах, стихах и комедиях.

При дворе императрицы она впервые увидела уже знатного, хоть и молодого, капитана Измайловского полка Дмитрия Голицына.

— Дмитрий Михайлович, расскажите, расскажите нам, правда ли, что граф Суворов вместе с солдатами терпел невзгоды фронтовой жизни? — спрашивали, потупив глазки, молоденькие девицы, окружившие его на балу.

— Правда, — говорил он и улыбался милой благородной (но холодной!) улыбкой. Ему до жути было скучно с ними, и он оглядывался, надеясь увидеть черные глаза фрейлины Смарагды, с которой познакомился в прошлый свой приход во дворец.

Бал был легкий, веселый, озорной, с масками и нарядами, как и сама императрица Елизавета, любящая наряды и веселье. Пригласили персон двести, и давали бал не в честь чего-то, а просто так. Такие балы с переодеваниями назывались «Метаморфозы» — девушки приходили в мужских нарядах, юноши — в девичьих. Каждый гость старался выглядеть оригинально, а главное — понравиться Елизавете.

Наконец показалась Смарагда, прошла быстро — беглый взгляд, прямая походка, тугие локоны под шляпкой. Дмитрий как будто почувствовал шелестящий ветерок от черного «домино» — Елизавета приказала ей прийти в мужском маскарадном костюме. Девушка целенаправленно шла к своей матери Анастасии, выглядевшей весьма молодо. Они встретились, улыбнулись как подружки, переглянулись и о чем-то тихо заговорили.

«Ну не может же она не видеть, как возле нее вьются стаи кавалеров! Не может не понимать своего обаяния и не знать себе цену! Вот потому, что знает себе цену, и не спешит говорить с тобой», — подумал Дмитрий Михайлович.

Вероника читала эпизоды какого-то романа, которые перемежались с документальными данными, взятыми из неведомых энциклопедий.

Несмотря на свои тридцать лет Екатерина Кантемир не думала о замужестве. Не то, что кавалеры казались ей глупыми или невеждами (хоть и это сыграло немалую роль). Она думала, что может испортить жизнь любому мужчине, лишив его возможности иметь наследников.

Князь Дмитрий тогда подошел к ней и поклонился, и она подняла на него смелые строгие глаза. Девушка и князь некоторое время смотрели друг на друга, и в этом притягательном поединке никто не победил (а может, победили оба?) Она была прекрасна. Над губой у нее была новомодная мушка, и эти губы делали с ним что-то невероятное, завлекая его в пучину нежности и страсти.

— Gutta cavat lapidem non vi, sed saepe cadendo^[11], — сказал он по-латыни, имея в виду свою, может быть, неуместную напористость в желании быть рядом с ней.

— Per aspera ad astra^[12]? — ответила она, поняв его правильно, и улыбнулась.

Именно в тот вечер в сиянии фейерверков на праздничном елизаветинском веселье он завоевал свою звезду, черноглазую Смарагду, пробравшись через тернии к звезде, — она согласилась выйти за него замуж.

Свадьбу им устроила императрица Елизавета, пригласив более двухсот знатных гостей, среди которых были и иностранцы.

В первую же ночь Смарагда, прозванная в России Екатериной, с замиранием сердца рассказала мужу о своей страшной тайне. Красавица уверилась в правильности выбора супруга: он не стал смеяться или негодовать, просто сказал, что такой недуг можно излечить, и поцеловал ее.