Книга Доктор Фальк. Вино стоит смерти, страница 35 – Игорь Евдокимов

– Немного, помимо того, что он регулярно разрушал свой образ грубого тупого медведя поразительно точными психологическими наблюдениями, – откликнулся Фальк.

– Ну, он купец старой закалки, такие обязаны разбираться в людях, – заметил урядник. – А что думаете по поводу его слов о Лукьяновой?

– Это второй человек за день, который бросает тень на Ольгу Константиновну. Гречихина говорила примерно то же самое, кроме, разве что, интрижек Лукьяновой. Зачастую, когда мнения нескольких людей сходятся, это либо означает, что в их словах есть зерно истины, либо – что они заранее знали, что и как рассказывать. Хотя Ольга Константиновна действительно видится первостатейным кандидатом. Видели ее после сообщения о гибели мужа? Ледяное спокойствие!

– Эх, народ нынче не тот пошел, – пожаловался Александр Петрович. – Раньше ведь как было? Убили человека по пьяному делу или в пылу ссоры – так ведь сразу придут с повинной. А сейчас? Есть покойник. Есть пять подозреваемых. И вот ведь, что обидно: все поют так, что хочется им верить. Да только один-то точно виновен.

– Боюсь, вы идеализируете прошлое… – Фальк достал из кармана сигару, задумчиво посмотрел на нее, но разжигать не стал. Курить, конечно, хотелось, однако это желание он относил исключительно к психологической зависимости. Мысль о том, чтобы втягивать горячий дым в столь жаркий вечер, была физически отвратительной. – Что говорят ваши уставы и прочие документы на случай такой ситуации?

– Записать показания, а потом долго их сличать, пока не найдется оговорка, – понуро ответил Сидоров.

– Здравая мысль, по правде говоря…

– Да, только никто никому не противоречил. За весь день мы не узнали ничего существенного.

– Как это? – обиделся Фальк.

– А так! Еще с утра мы знали, что в момент убийства Сиротов находился в зале, а Кулыгин – крал шампанское из винного погреба. С тех пор – ничего нового. Лукьянова и Гречихина алиби друг друга не подтверждают. С Бесединым – та же история. Они с Бесединой валят все на Ольгу Константиновну. Она – на Елену Михайловну. Но все эти утверждения – голословны. Не говоря уже о том, что мы так и не нашли пропавшее вино. Знаете, как это называется? Тупик!

Он допил свой лимонад и покосился на Фалька. Доктор, однако, вел себя довольно странно. Он откинулся на спинку лавочки и сквозь просветы в опутавшем беседку плюще задумчиво изучал вечернее небо.

– Василий Оттович, что с вами? – спросил урядник.

– Чаю? – проскрипел старушечий голос над ухом. Александр Петрович в ужасе взвился со скамейки и обернулся. Сквозь заросли плюща из сгущающихся сумерек на него вопросительно глядела Клотильда Генриховна.

– Господи, нельзя же так человека пугать! – воскликнул он. Фальк, при этом, остался сидеть в той же позе, не замечая возникшего переполоха.

– Клотильда Генриховна, что с ним? – спросил у кухарки Сидоров.

– Василий Оттович думают, – ответила старушка. Урядник готов был поклясться, что только что услышал от нее на три слова больше, чем дано простым смертным.

– А знаете, я бы не отказался от чая, – как ни в чем ни бывало сказал вышедший из ступора Фальк, заставив Сидорова опять подпрыгнуть, хотя на этот раз – значительно ниже.

Клотильда Генриховна кивнула и неслышным призраком посеменила обратно на дачу.

– Василий Оттович, это что такое сейчас было? – спросил Сидоров. – Вы меня чертовски напугали!