Онлайн книга «Дело о незваных гостях»
|
Такие же царапины нашлись на двери спальни и на полу. Существо попыталось протиснуться в комнату, но запах свечи отпугнул его. Все говорило о том, что незваный гость, хотя бы отчасти, подчиняется физическим законам, но может выборочно их обходить, меняя плотность тела и длину конечностей. Согласно старой, но верной классификации, которую использовало большинство оккультистов, потусторонние хищники относились к одной из двух категорий — твари (сиречь, монстры или чудища, обладающие телесной оболочкой) и духи (бесплотные существа, следующие собственным, неведомым и неизмеримым принципам бытия). Бывали и гибриды. Например, когда дух вселялся в тело человека или животного. Но в этом случае, ему все равно приходилось действовать, как твари, пока не настанет его черед покинуть оболочку. Пока, исходя из наблюдений Корсакова, его новый загадочный противник выказывал признаки, не позволявшие твердо отнести его к одной из категорий. Владимир последовал за царапинами в детскую, где гость впервые явился Арине. Едва зайдя в комнату, он понял, почему. Знакомое окно, знакомый стул, знакомый портрет на стене, знакомый угол. Именно здесь была сделана фотография, которую показывал ему Милосердов. — Так вот откуда ты взялся, — пробормотал Корсаков себе под нос. Он достал из кармана серебряный кулон на длинной цепочке и вытянул перед собой руку, дав украшению подвиснуть под ладонью на манер маятника. Медленно, стараясь не раскачивать медальон, Корсаков начал приближаться к углу, из которого на фото появился призрак Надежды Милосердовой. Сначала ничего не происходило. Но чем ближе Владимир подходил к углу, тем более беспокойно себя вел кулон. Когда Корсаков остановился на месте, где стоял гость, медальон начал лихорадочно раскручиваться против часовой стрелки. Во время очередного круга Владимир ловко подбросил амулет, поймал его ладонью и спрятал обратно в карман. — А здесь твоя дверь, значит? — уточнил он у пустой комнаты. В коридоре скрипнула половица. Потом еще раз. И еще. Кто-то неуверенно шагал от спальни к детской. Корсаков знал, что кроме него в квартире никого нет. Дверь закрыта и заперта. Прятаться внутри негде. Шаги в коридоре не могли принадлежать человеку. Владимир на секунду представил, что произошло бы, окажись на его месте обыватель. Или, того хуже, впечатлительная молодая особа. Конечно же началось бы все с вопроса «Кто здесь?». Ответа, скорее всего, не последовало бы. А шаги продолжили приближаться. Можно спросить еще раз. Почувствовать, как с каждым шагом все больше холодеют руки и спина. Со страхом вглядываться в темноту за дверью детской. Ждать, когда невидимый гость окажется на пороге. Ничего подобного Корсаков делать не стал. Он устало уселся на стульчик и поставил рядом с собой на столе одну из припасенных свечей, хотя и сомневался, что она ему понадобится. Затем он принялся ждать, мысленно подгоняя скрипящего половицами шагуна. В комнату заглянула тень. Она повторяла очертания тела человека, но выглядела размытой, будто рисунок не то ребенка, не то модного художника с сомнительным художественным вкусом. Руки тени скользнули внутрь детской, удлиняясь и стремясь к Владимиру, но, не добравшись до него нескольких дюймов, остановились и отпрянули. Тень затряслась, заходила буграми, будто медленно кипящая черная краска. На голове, сменяя друг друга, попытались проступить человеческие лица. Неоформленные, но смутно знакомые, словно всплывающие из неверной памяти. Вот девушка, похожая на Амалию Штеффель. Вот храбрый исправник из северного города. Вот черты лица сложились в нечто почти родное… |