Книга Доктор Фальк и дачные убийства, страница 111 – Игорь Евдокимов

– Какие пристрастия? – спросил Александр Петрович. – А, должно быть, вы про обезболивающие?

– Харитон недавно пристрастился к этим средствам, – объяснил Федор Романович. – Остальные таблетки и микстуры перестали помогать против его головной боли…

– Что ж, все становится на свои места, – подытожил Сидоров. – Мельников – или Мюллер – убил Шевалдину, стремясь завладеть сокровищами. Когда Шиманский увидел Никодима вместе с вами и Харитоном, поляк догадался, что именно хозяин кучера должен стоять за убийством, и попытался его шантажировать. Тогда Мельников заставил его замолчать. А за вами, Василий Оттович, они с сообщником пришли, когда Харитон услышал ваш рассказ и попался на приманку!

– Приманку? – удивился Вансовский. – Хотите сказать, вы солгали, когда говорили, что знаете, где спрятаны сокровища? Право слово, это вас не красит, Василий Оттович!

– Да, боюсь, что солгал, – признал Фальк. – Но по сравнению с вашей ложью, Федор Романович, это просто детские шалости.

– Да что вы себе позволяете?! – вскочил с места Вансовский.

– Да уж, Василий Оттович, объяснитесь, будьте добры, – попросил Сидоров.

– Пожалуйста, – пожал плечами Фальк. – История Федора Романовича получилась довольно правдоподобной и при этом достаточно размытой, чтобы выдержать пристрастную экзаменацию. Однако есть несколько научных фактов, которые опровергают его рассказ.

– Очень интересно будет послушать! – скрестил руки на груди коммерсант.

– Вы забыли, что я медик, господин Вансовский, – улыбнулся Василий Оттович. – И уж поверьте, я отличу труп человека, который умер полчаса назад, от покойника, который пролежал несколько часов, а посему успел остыть и окоченеть. Нет, Федор Романович. Мельникова убили вскоре после моего ухода. Не знаю, сделали это вы сами или доверили грязное дело кучеру, но факт остается фактом. Харитон не мог побывать у меня дома, а потом вернуться сюда, исповедаться вам и закрыться в комнате. С этим, кстати, тоже неувязка. Когда вы вышли, я осмотрел пол в поисках ключа, который должен был вылететь из замка, когда Александр Петрович расстрелял дверь, но не нашел его. Бьюсь об заклад, что комнату Мельникова заперли снаружи.

Вансовский побледнел, однако постарался сохранить спокойствие:

– Интересные предположения, Василий Оттович, но какие же будут доказательства?

– О, тут мне опять придет на помощь наука, – пообещал Фальк. – Не уверен, что это сможет доказать вашу причастность к убийствам Шевалдиной и Шиманского, однако от смерти Мельникова вы не отвертитесь.

Доктор извлек из кармана завернутый в платок шприц и положил его на стол перед собой.

– Видите ли, мой добрый приятель, бывший товарищ прокурора Павел Сергеевич Неверов недавно напомнил мне о настоящем прорыве в криминальной науке, которую недавно совершила сыскная полиция.

Фальк поднял руку и продемонстрировал коммерсанту свою ладонь.

– Оказывается, линии, отпечатанные на наших пальцах, уникальны для каждого человека. Когда мы прикасаемся к некоторым поверхностям, то оставляем едва заметные следы. Например, с этим очень хорошо справляется стекло. Как думаете, Федор Романович, если мы поищем следы на этом шприце, то чьи отпечатки мы там найдем? Мельникова? Или же все-таки ваши?

В Вансовском произошла стремительная и ужасающая перемена. Осклабившись, он рванулся вперед, через стол, вытянув руки со скрюченными пальцами. Пытался ли он схватить шприц или целил в горло Фальку, доктор понять не успел. Урядник Сидоров, все это время наблюдавший за Вансовским, перехватил рывок преступника и уложил его на пол. В руке Александра Петровича появился револьвер, который он навел на лежащего коммерсанта и объявил: