Книга Доктор Фальк и дачные убийства, страница 116 – Игорь Евдокимов

В отличие от самого Зеленого луга быт и нравы его обитателей вполне реальны. Особая пригородная всесословность; обилие мимолетных дачных романов и связанных с ними сплетен; велосипедисты, пугающие прохожих своей скоростной ездой и смущающие их же обтягивающими костюмами; обилие вуайеристов; скучные дождливые дни; оживляющие излишне размеренный быт самодеятельные спектакли, концерты и спортивные мероприятия на «круге», куда стекается вся дачная публика. Многие аспекты остались за кадром, но, повторюсь, это и хорошо – фактуры хватит на продолжение.

Здесь следует сделать еще одно отступление. Для меня Зеленый луг – это один из главных героев книги, наравне с его обитателями, к числу которых к концу романа могли бы причислить себя и читатели. Ведь для подобных историй место действия и персонажи играют невероятно важную роль. Фальк не просто узнает новости и сплетни – их разносят Евлампий Аристархович Кунин и «Зеленолужский вестник». Он не просто сталкивается с нужным человеком на улице – нет, распорядок дня предполагает, что они могут встретиться в кондитерской или в курзале. Выйдя из поезда на станции, мы вместе с Василием Оттовичем увидим прогуливающуюся по перрону Анжелику Любимцеву. Именно такие детали, на мой взгляд, делают Зеленый луг живым, узнаваемым и очаровательным. И мне будет невероятно приятно, если после первого знакомства ты захочешь сюда вернуться.

Если ты читал книги о приключениях другого моего героя, Владимира Николаевича Корсакова (он даже, выражаясь кинематографическим языком, засветился в камео на первых страницах «Тайны серого монаха»), то мог заметить, насколько непохожи и сами персонажи, и стили повествования. Дальнейшие детективы о докторе Фальке также будут следовать железному правилу – все ужасы, призраки, гости из иных миров достанутся исключительно Корсакову. Василий Оттович будет иметь дело только с сугубо приземленными преступлениями, подвластными его рациональному мышлению. Ну, а еще лишний раз продемонстрируют, что все события корсаковских романов происходят как бы за кулисами обыкновенной и привычной жизни Российской империи, а потому обыкновенные люди вроде нашего доктора их никоим образом не замечают.

В отличие от Корсакова (судьба которого может подбросить неожиданные даже для автора повороты) Василий Оттович Фальк сразу появился передо мной цельным. С именем, внешностью, привычками и судьбой – будто и не придуман вовсе, а является реальным человеком. С самого начала я знал, что он будет доктором. Во-первых, потому что его познания в медицине делают вполне оправданным его знакомство с обстоятельствами убийства, по крайней мере – на раннем этапе расследования. Во-вторых, невероятно важен именно его врачебный статус. Понятное дело, что я не жил в описываемую эпоху и сужу по ней исключительно по художественной и документальной литературе, но и этого достаточно, чтобы понимать, каким уважением пользовались доктора в ту эпоху. Более того, в том, что касается откровенности, которую люди позволяли себе в разговоре с врачами, поспорить с этой профессией могли в лучшем случае священники. Однако достоверное и фактологически обоснованное описание батюшки-сыщика и связанных с ним психологических, религиозных и социальных особенностей представляется для меня на данном этапе абсолютно непосильной задачей. Не говоря уж о том, что следователей-докторов в детективной литературе было много, но ни один из них не стал столь же иконическим, как отец Браун Честертона (Ватсон не в счет, это совсем другой архетип), а потому такой герой вызовет меньше ненужных сравнений. Границы врачебного доверия я, конечно, изрядно растянул, но все же не настолько, чтобы сделать ситуации нереальными. Опять же, художественная и документальная литература не дадут соврать.