Книга Тайный архив Корсакова. Оккультный детектив, страница 66 – Игорь Евдокимов

Корсаков медленно провел пальцем по горлу, отчего Павел, вспомнив осколок, пробивший шею Решетникова, брезгливо скривился. Правда, его внимание быстро привлек новый вопрос.

– Но почему дух, покинув его тело, затем не вселился, скажем, в меня? – спросил Постольский. Вместо ответа Владимир молча постучал себя по груди и направил на Павла указательный палец. Поручик опустил глаза – и увидел свисающий с шеи амулет, который Корсаков передал ему в этом же зале.

– У меня такой же, – пояснил Владимир.

– Но тогда…

Поручик запнулся и настороженно посмотрел на Нораева. Тот поймал его взгляд, чуть усмехнулся и закатал рукав униформы, обнажив несколько витков серебряной цепочки, испещренной незнакомыми символами.

– Из дома без нее не выхожу, – невозмутимо пояснил ротмистр.

– Значит… – Павел перевел взгляд на Корсакова. Похоже, у него входило в привычку общаться короткими незаконченными предложениями.

– Да, – кивнул Корсаков. – Он не мог покинуть дом в поисках новой оболочки. Назаров и Нейман окружили дом защитным кольцом, которое не позволяло духам проникать сквозь него, как раз на случай, если баронесса окажется не единственным гостем с того света. Предположу, что, удостоверившись в успехе, Нейман должен был разомкнуть барьер и позволить ей выйти из дома. Когда скиталец лишился всех возможных оболочек, ему осталось лишь одно – покинуть наш мир и вернуться обратно в зеркало. С момента окончательной смерти Решетникова мы шарахались от собственной тени. Скиталец ушел, оставив в доме лишь один дух, которому здесь не место. Марию Ридигер.

– Но тогда зачем Амалии… То есть баронессе потребовалось сбегать из салона? Она ведь добилась своего? – спросил Постольский.

– Спасибо, поручик, вы весь вечер задаете исключительно правильные вопросы, – поклонился благодарной публике Корсаков. – Вы упускаете из виду барьер. Он на месте и по-прежнему не выпускает духов. Пусть даже и имеющих телесную оболочку. Не может же Амалия остановиться у входа, сделать вежливый книксен и, очаровательно улыбнувшись, попросить уважаемых господ убрать мешающую ей преграду. Что я, что Нораев мигом заподозрим неладное. Отсюда и спектакль. Нораев не дает ей покинуть дом, а я знаю настоящую Амалию. Каждый может разгадать ее маскарад. Как пикантно! – Корсаков даже хрипло хохотнул. – Значит, нужно настроить нас с Нораевым друг против друга, не дав обменяться подозрениями, а затем убедить Павла, как наименее опытного, стереть барьер, и спокойно покинуть дом, чтобы найти способ поддержать новое тело в жизнеспособном состоянии. Ведь Амалия, как мы теперь знаем, унаследовала все деньги и баронессы, и тайного советника Назарова. Мария не может просто взять и переселиться в кого-то еще.

Корсаков закинул ногу на ногу, продолжая сидеть на столе. Сейчас он смотрел только на Амалию/Марию, и лицо его отражало такую злость, что Постольскому, даже после всего увиденного в особняке ранее, стало не по себе.

– Вы уготовили мне роль своего сообщника, баронесса, – сказал Владимир. – Я убиваю ротмистра, дабы защитить вас, – не знаю, самостоятельно или же вы просто обставили бы дело таким образом. Затем вы своими руками или с помощью ни о чем не подозревающего поручика Постольского избавляетесь от меня.

– Владимир Николаевич, вы себе льстите, – спокойно сказал молчавший дотоле Нораев. – Меня не так просто убить, как вам кажется. И, осмелюсь заметить, вам повезло, что я решил дать вам еще один шанс после бегства из салона вместе с госпожой Ридигер. Данный мне приказ был прост – не допустить, чтобы дух баронессы покинул этот дом. Любыми средствами. Поэтому, столкнись мы в иных обстоятельствах, вы бы не оставили мне выбора…