Онлайн книга «Дело о призрачном юнкере»
|
– Брат… – пробормотал Корсаков. – Это многое объясняет. Только Красовский не убийца, по крайней мере – не главный. – Но кто тогда? – вскричал Постольский. – Белов, – с тяжелым сердцем ответил Корсаков. В комнате Корсакова их встретили настороженные юнкера, рассевшиеся по углам – кто на кровати, кто на стуле, кто на подоконнике. Старшие офицеры отсутствовали. – Где Белов и Красовский? – рявкнул Владимир. – Ушли, – ответил Карпов. – Сразу после ротмистра. Вахмистр зачем-то вызвал доктора Красовского, но с тех пор они не возвращались. – Черт! – выругался Корсаков. Он молитвенно сложил руки у рта и начал нервно расхаживать по комнате. – Если они успеют… Если они успеют… – он резко остановился, придя к какому-то решению, и ткнул пальцем в Чагина. – Ротмистр! От вас зависит безопасность кадетов! Убедитесь, что они не сделают ни шага из этой комнаты, и сами оставайтесь с ними! Заприте дверь! Открывайте только, если вернусь я или поручик Постольский. Если явятся Белов и Красовский… – он задумался. – То лучше стреляйте в них через дверь! – Но… – начал было Чагин. – Сейчас не время! – остановил его Владимир. – Я не имею права вам приказывать, поэтому прошу… Нет, умоляю! Сделайте так, как я сказал. Хорошо? Ротмистр смерил его недоверчивым взглядом, но затем кивнул и молодцевато отрапортовал: – Будет исполнено! Дверь запереть, юнкеров не выпускать, Белова и Красовского не пускать! – Спасибо! – прочувственно сказал Корсаков и одобрительно хлопнул Чагина по плечу. На секунду у него перед глазами мелькнула очередная вспышка чужой памяти. Юнкерская спальня, утро. Вытянувшийся по струнке Свойский, оставшийся один в училище. – Господин Свойский, – говорит Чагин, из глаз которого Владимир смотрит на мир. – О чем вас спросил юнкер Зернов? – Что… – Свойский осекся. – Что есть прогресс, Ваше Благородие! – Запоминайте, Свойский: «Прогресс есть константная эксибиция секулярных новаторов тенденции коминерации индивидуумов». А лучше запишите и зазубрите! Понятно? – Так точно! – То-то же! О том, что я вам помог – тссс! Но если Зернов скажет, что вы ответили неправильно – потом доложите мне! – Спасибо! – отвечает тронутый юнкер. – Выше нос, Свойский, – усмехается ротмистр. – Не посрамите честь воспитанника Дмитриевского училища. В 12 жду на занятиях! Видение закончилось. Корсаков задержал руку на плече Чагина, ища нужные слова: – Вы хороший человек, ротмистр! – наконец сказал он. – Берегите себя и юнкеров. Павел! За мной! XVII 24 декабря 1880 года, пятница, ночь, Дмитриевское военное училище, Москва Красовский лежал, привалившись к дверям хозяйственного корпуса, уже припорошенный снегом, но живой. Мороз, медленно убивавший маленького пожилого доктора, по крайней мере ослабил потерю крови. Постольский быстро осмотрел раненного и заключил: – Его ударили ножом в живот, несколько раз. Похоже, задета печень. – У Белова не было времени провести ритуал, – констатировал Владимир. – Давай затащим его внутрь. Когда Корсаков коснулся врача, перед его глазами возникло лицо вахмистра. Он сидит в комнате Красовского, на другом конце маленького стола. Перед самим доктором – на половину пустая бутылка. Голос Красовского прерывается, словно доктор плачет: – Прости нас, прости нас пожалуйста! – Что такое, Алексей Юрьевич, за что простить? – непонимающе смотрит на него Белов. |