Книга Женихи воскресают по пятницам, страница 42 – Дарья Донцова

Из глаз полились слезы, я начала вытирать их рукавом кофты. Кто-то схватил меня за плечо.

– Тяпа, куда вы идете?

– Домой, – прошептала я. – То есть в спальню. Опять запуталась. Добрый вечер, Феликс. Вы не спите?

– Управляющий невер слип, – дурашливо ответил он. – Кто вас обидел? Почему ревете?

– Аллергия на косметику, – живо ответила я, – надо таблетку принять.

Феликс поднял бровь.

– Неудачная попытка, Тяпа. Вы ведь обязаны пользоваться косметикой фирмы «Бак»?

– Конечно, – согласилась я, – в моем контракте есть соответствующий пункт.

– Так что, выходит, продукция «Бака» аллергенна? – подмигнул Феликс.

Я отступила на шаг назад.

– У вас в кармане что-то пищит.

Управляющий достал приборчик размером с пачку сигарет и всмотрелся в экран. Я вытянула шею.

– Красная точка бегает по кругу. Кто-то из прислуги еще не лег спать.

– Нет, горничные обозначаются зелеными огоньками, – вздохнул Феликс. – Это Ляля безобразничает. Удрала от хозяйки и носится по дому. Я на нее внимания не обращаю, пусть разбойничает. Вот примется Роза Игнатьевна кричать: «Ляля пропала!» – тогда я пошлю за шпицем кого-нибудь из тех, кто недавно провинился.

– Надеетесь, что Ляля укусит проштрафившегося? – предположила я.

Феликс улыбнулся.

– Не надеюсь, а точно знаю: псинка непременно пустит в ход зубы. Ляля не ротвейлер, клыки у нее мелкие, но все равно неприятно. Вот ваша спальня, справа.

– Спасибо, – поблагодарила я управляющего. – Вы, словно Чип и Дейл, всегда спешите на помощь.

– Это моя работа, – серьезно ответил Феликс. – Тяпа!

Я обернулась.

– Все лучшее у вас впереди, – сказал Феликс.

– Откуда вы знаете? – грустно спросила я. – И не надо меня утешать. Ничего не случилось. Это аллергия.

– Плохая пудра? – прищурился он.

Я улыбнулась.

– Нет. Я съела на фуршете канапе с лососем. Рыба была несвежей.

– Фирма «Бак» пожадничала, закупила для тусовки просроченные продукты? – ухмыльнулся управляющий. – Опять я вас поймал. Ложитесь спать, утро вечера мудренее.

– Вы прямо как моя бабушка! – фыркнула я. – Рассуждаете, словно старик.

Феликс облокотился о стену.

– Людей старит не возраст, а опыт и знание чужих тайн. Что же касается утра… Если вечером тебя везут в лес на казнь, то все равно остается шанс, что на рассвете ты, живой и здоровый, уедешь прочь от выкопанной могилы. Всегда дождитесь восхода солнца, ничего не решайте ночью.

– Можно подумать, будто вас возили на расстрел, – скривилась я. – Обожаю людей, которые полагают, что им все известно, даже чувства приговоренного к смерти.

Из кармана пиджака Феликса вновь полетел писк.

– Ну, тебе сейчас достанется, голубчик! – воскликнул управляющий, взглянув на экран приборчика. – Запретил ведь после полуночи во двор ходить! До завтра, Тяпа.

Я молча кивнула, вошла в свою спальню и села на кровать. Сон пропал, осталась обида на Романа Глебовича. Пару минут я сидела, пытаясь справиться с подступающими к горлу слезами, потом начала себя уговаривать.

Степа, успокойся. Богатые люди очень любят свои деньги. Впрочем, бедные тоже нежно относятся к накоплениям. И вообще, покажите мне человека, который останется равнодушен, поняв, что в его карман может залезть чужая рука? Роман просто испугался за сохранность своих капиталов. Звягин шапочно знаком со мной, понятия не имеет ни о моих мыслях, ни о жизненных принципах и, слава богу, не догадывается, что я его люблю. Если спросить у него мнение обо мне, он, наверное, ответит: «Спокойная, неконфликтная, умная девушка. Не болтлива, хочет сделать карьеру, старается изо всех сил, нравится моему пасынку». И все. А если поинтересоваться у него, что может вывести меня из душевного равновесия, какое поведение я называю предательским, в конце концов, что люблю больше, чай или кофе, он не сможет ничего сказать.

Так почему я лью слезы? По какой причине решила, что Роман Глебович непременно должен считать меня честной, не способной откусить хороший шматок от не принадлежащего мне куска? Звягин, поднимая с нуля бизнес в девяностые годы, небось навидался всякого и не верит никому, даже самому себе. И он еще приличный человек, потому что хочет решить проблему мирным путем, предложил мне квартиру, а ведь мог обратиться к браткам, которые по-другому разбираются с подобными неприятностями.

Я вытерла лицо краем пододеяльника. Много денег на оплату киллера Звягин бы не потратил – я не политик, не бизнесвумен, не звезда эфира, прихлопнуть в темном углу особу, не имеющую ни могущественных родственников, ни капиталов, ни славы, стоит, наверное, пару-тройку десятков долларов. А квартира в центре Москвы тянет на миллионы. Мне надо не рыдать сейчас, а радоваться порядочности Романа. А еще лучше пойти в душ, лечь в кровать, включить телик и посмотреть сериал.

Я встала, сделала несколько шагов и улыбнулась, увидев на круглом столе открытую коробку конфет. Пустячок, а приятно – кто-то решил сделать гостье милый сюрприз. Или в этом доме принято ставить в спальне шоколад? А еще там же лежала игрушка, похоже, плюшевая. Настроение резко улучшилось. Степа, ты просто глупое создание! Отчитала бедного Романа Глебовича, который – нет, только подумайте! – предложил дурочке пожить бесплатно в шикарных апартаментах! Успокойся, Тяпа, слопай конфетку и отправляйся в душ.

Я приблизилась к столику и удивилась. Коробочка-то пустая! В темно-коричневых ячейках ничего нет! Я протянула руку, хотела пощупать упаковку и ойкнула – плюшевая игрушка зашевелилась, поняла голову, оскалилась…

– Ляля! – возмутилась я. – Как ты сюда попала? Хотя это глупый вопрос. Ясно же, что открыла дверь носом, влезла в комнату и сожрала все конфеты. Ну и кто ты после этого, а? Знаешь, как следует трактовать твои действия? Разбой! Или грабеж!

– Тяпа, не спишь? – послышался из-за двери знакомый голос.

– Нет, – мгновенно ответила я.

– Можно войти?

– Конечно, – разрешила я.

Ляля со скоростью испуганного таракана спрыгнула со стола и бросилась вон из спальни. Роман Глебович в это мгновение как раз перешагнул через порог и чуть не наступил на собачку. Пошатнувшись, он успел схватиться за стену, а затем с изумлением спросил:

– Кто это был? Мышь?

– Надеюсь, грызуны не достигают таких размеров, – хихикнула я. – Меня посетила Ляля, ее привлек запах шоколада.

– Не собака, а исчадие ада, – покачал головой Звягин. – Послушай, мы не поняли друг друга. Я не хотел тебя обидеть, не подозревал в корысти… вернее… полагал, что… Ну как сказать?!

– Не надо ничего говорить, – попросила я. – Это вы меня простите, я закатила истерику.