Онлайн книга «Лучший иронический детектив»
|
Я вернулась, подняла трубку и грустно сказала: — Слушаю тебя. — Аня, господи, какой ужас! — опять заходилась в плаче Маня. — Бедная моя Сашенька! Я вздохнула: — Что на этот раз? Папа тоже уехал за границу? — Да дело не в папе! Машина сбила нашу коляску и метров пятьдесят тащила за собой! Всё вывалилось, мне пришлось потом содержимое по всей улице собирать! — Сашку-то хоть нашла? — не на шутку испугалась я. — Да Сашка на руках у меня была. Она проснулась, ей скучно стало, я взяла её на руки, понесла к детской площадке, там голубей как раз много прилетело, кто-то из детей семечки рассыпал… Я думала, ребёнку интересно будет на птичек посмотреть. — Маня, я, конечно, не самый большой специалист в педагогике, но разве ребёнок в два месяца способен отличить птичку от чего-то другого? Ладно, что дальше было-то? — А дальше — визг тормозов, визг мамаш… Я обернулась — смотрю, наша коляска зацепилась за бампер синей машины, и машина тащит её за собой… Она, коляска то есть, на тротуаре стояла, а лихач решил по тротуару проехать зачем-то. Ну, коляску и зацепил. И матрасик вывалился, и подушечка, и игрушки все рассыпались, и соска потерялась… Кошмар! Она снова заплакала. Там, на её конце провода, всё время фоном что-то бубнил мужской голос. Господи, бедная Машка, папа-олигарх теперь убьёт её! Ну, или выгонит, разлучит с Сашуркой, что для самой Мани хуже смерти. Понизив голос, я спросила: — Что, ругается хозяин? — Я не говорила ему ещё. Я даже не знаю, как такое можно сказать. Ведь в коляске мог находиться ребёнок… — А бубнит у тебя там кто? Степанида? — Да этот лихач и бубнит. Коляску от тачки своей отцепил, пришёл к нам домой, говорит: не надо милиции, сами разберёмся. Аня, а что, надо было в милицию заявлять? Святая простота! — Аня, он у меня трубку рвёт из рук, хочет с тобой поговорить! — Со мно-ой?.. Я-то здесь при чём? Но в трубке была уже не Маня. Мужской голос сказал: — Аня, быстро иди сюда, разобраться надо. — А что, мы разве на «ты»? — удивилась я. — Я разве знаю вас? — Я — Барышев. — Неужели? И что из этого? Вас что, разыскивает милиция? — Я — Кирилл. Барышев — моя фамилия. — Кирилл… Липочкин брат, что ли? — Он самый. Да не ломайся ты, сюда иди! — Ладно, приду сейчас… Я пошла к Мане, недоумевая, зачем Кириллу понадобилось сбивать детскую коляску и зачем сейчас там нужна я. Картину в доме я застала нерадостную. Кирилл сидел на кухне мрачнее тучи, Маня тихонько скулила, то и дело вытирая нос, который покраснел и распух. — Ты носом ударилась, что ли? — бросилась я к ней. — Нет, это я себе просто наплакала… — Она снова шмыгнула своим многострадальным носом. — А Сашурка где? — Спит. Она как нагуляется на свежем воздухе, всегда так хорошо спит… Я обернулась к Кириллу: — Ну что, господин Барышев, зачем вызывали? — Посоветоваться хочу. Как ситуацию разруливать? Во-первых, я сломал коляску. Во-вторых, я напугал няньку. В-третьих, мне никак нельзя, чтобы узнала об этом милиция и широкая общественность, потому что я депутат и всё такое… — А пускай бы общественность и узнала, — сказала я задиристо. — Люди должны знать, кого в депутаты выбирают! — Ой, брось, — скривился он. — Не учи меня жить, я не для этого тебя позвал. — А для чего? — Для того чтобы ты сказала этой плаксе, что знаешь меня. — Я его знаю, — сказала я Мане. |