Книга Не злите Броню, страница 96 – Елена Джонсон

Костя захихикал:

– Нет. Не говорит. Мы идем в спальню. По дороге я снимаю с нее…

– Какие имена она упомянула за сегодняшний вечер? – внушительно говорит Соколов.

– Никаких. Она снимает с меня…

– Хорошо, – сказал Ираклий Соколов и оглядывается на тетю Асю. Та вдруг весело подмигнула ему, и Соколов невольно улыбнулся.

– Наступило утро, – продолжил он. – Вы просыпаетесь. Света собирается уходить. Куда она собирается?

– На работу, – безмятежно сказал Костя.

– Что она будет делать на работе?

– В детском саду, – сообщил Костя, – окручивать лохов.

– Расслабьтесь, – скомандовал Соколов. – Расскажите про лохов поподробнее.

– У лохов дети, – сказал Костя. – Дети – всегда проблема.

– Дети – куда бы их дети, – вдруг вступил молчавший до этого Стас.

– Кто это вам сказал? – поинтересовался гипнотизер.

– Света.

– Так. Что вы сейчас делаете?

– Сидим на кухне. Пьем пиво, – с удовольствием сказал Стас. – Хорошее пиво. Я принес.

– А Света?

– Света говорит: трусливый лох. Дети – куда бы их дети, – повторил он.

– Света рассказывала вам о своих родственниках?

– Да. Она говорит, что она сирота.

– А какие-нибудь родственники есть?

– Есть. Мама. И папа.

– Так мама и папа есть?

– Есть. И она сирота.

– Где живут мама и папа?

Костя помолчал и пожевал губами. Видимо, смаковал, не выходя из транса, хорошее пиво. Потом он сказал.

– Оймякон.

– Поселок Оймякон? – уточнил Соколов.

– Да. Шестьдесят семь градусов мороза, – пояснил Костя. – Холодно!

Соколов переключился на документы, консервные банки, и прочие атрибуты, связанные с преступлением, но Костя со Стасом отвечали удивительно однообразно: они пили со Светой пиво, освобождали друг друга от излишнего количества одежды, и ничего не могли сказать про имена и документы.

– Светка осторожная была. Ничего лишнего не говорила, – прошептала тетя Ася, видя, как взмок гипнотизер. – Будите.

Стас с Костей неохотно открыли глаза и потянулись.

– Эх, хорошо отдохнули, – сказал Костя.

Немного больше хлопот им доставил Владик, который уснул, свернувшись в клубочек прямо на ковре за тети Асиной спиной.

– Я сосчитаю до трех, и ты откроешь глаза, – сказал Ираклий: – раз, два… Три!

Владик продолжал безмятежно спать.

– Владик, – встревожилась тетя Ася. – Владик, проснись!

– Тихо, – зашипел на нее «профессор». – Вы только все испортите. Владик, – обратился он к Владику. – Ты сейчас идешь по густому лесу. Встань.

Владик перевернулся на другой бок, немного подрыгал ногами, изображая ходьбу, и затих. Соколов обрадовался:

– Реагирует. Владик, здесь – маленький ручей. Перепрыгни ручей!

Владик дрыгнул обеими ногами – «перепрыгнул».

– На поляну выходит рысь. Она собирается на тебя прыгнуть.

Владик вяло махнул рукой, отгоняя хищного зверя.

– Надо срочно вернуться, – трубным гласом возвестил Соколов. – На счет три ты откроешь глаза и проснешься. Раз, два, три!

Владик резко сел и широко открыл глаза. Его взгляд упал на тетю Асю.

– Кого ждем? – спросил он.

– Да, собственно, теперь уже никого, – ответила она, помолчав. – Можем ехать.

Соколов сокрушенно покачал головой.

– Немного же мне удалось из них вытащить.

– Сосуд оказался пустой, – утешила его тетя Ася. – Но все же есть ниточка – Оймякон.

– Что? – вытаращил глаза Костя. – Вот уж никогда бы не подумал.

– Великое дело – гипноз, – торжествующе сказала Ирка. – Не зря мы вас из бани вытащили.