Книга Незакадычные друзья, страница 111 – Елена Джонсон

– Николай Александрович! Так Малахов ведь туда только сегодня прилетел.

Любушкин вздохнул.

– Ну ладно. Слетай там к Прозорову, узнай, что там Малахов хочет.

Сережа просиял. Он давно стремился всей душой к соседке Прозорова, но не мог придумать повода к ней зайти. Это поручение, правда, прямого повода ему тоже не давало, но была надежда встретить ее случайно.

Прозоров долго чесал в затылке, пытаясь вспомнить, слышал ли он это название. Выходило, что не слышал.

– Сергей Николаевич может, у вас книжки умные есть? – подсказал Дымков, тоскливо допивая на кухне у ученого вторую чашку чая.

– Книжки есть, конечно, – по-детски обиженно сказал Прозоров. – Но в книжках посмотреть всякий может. Я думал, я сам вспомню!

На кухню вошла мадам Прозорова – миловидная пышечка с прической а-ля Тургеневская барышня. Несмотря на три подбородка, она ухитрялась быть статной и одновременно уютной.

– Сережа, – сказала она колоратурным сопрано, и оба Сережи преданно взглянули на нее.

– Сережа, – томно проговорила она, обращаясь с Сереже Дымкову. – Пока Сергей Николаевич роется в своих книгах, вы не сходите к Ксюше? Бедная девочка живет одна, а ей нужны мужские руки.

Сережа Дымков горячо заверил, что он обеспечит Ксюше мужские руки, а также все остальные части своего организма, которые она пожелает получить.

Сергей Николаевич, причитая что-то о своей научной несостоятельности, которую он обнаружил у себя на старости лет, сокрушенно поплелся в кабинет. Дымков, заглянув внутрь, изумленно присвистнул, увидев стеллажи до потолка и лесенку, наверху которой была площадка, где книжный червь, вроде Сергей Николаевича Прозорова, мог бы присесть и полистать фолианты, расположенные у потолка.

Конечно, приятно, – подумал он, глядя на книги, – что он сможет провести столько времени с Ксюшей, но Малахов в Хатте ждет новостей.

– Сергей Николаевич, – робко сказал он. – А может, в Интернете быстрей…?

Сергей Николаевич гордо выпрямился.

– Я – серьезный ученый, а не шарлатан, – ответствовал он и закрылся в кабинете.

Дымков в сопровождении Людмилы Васильевны Прозоровой отправился к соседке Ксюше, которой зачем-то нужны были мужские руки.

– Вы знаете, мой супруг, конечно, замечательный человек, но он работает головой, – сокрушенно объясняла Людмила Васильевна, нажимая на звонок… – А руками у него не очень получается.

Дверь распахнулась. Ксюша была в коротких шортах и в разлетающейся клетчатой рубашке, под которой была надета маечка, обтягивающая умопомрачительные Ксюшины формы.

– Привет! – радостно сказала она. – Ну до чего же вы вовремя угадали. Я только что пирог из духовки вынула.

– Вы ждали гостей? – поинтересовалась Людмила Васильевна.

– Нет, – объяснила Ксюша. – Я вырабатываю в себе женственность.

– ???

– Мама говорит, – простодушно пояснила она удивленным гостям, – что я слишком спортивная. И что для баланса мне нужно научиться вышивать крестиком. Так что я думаю, лучше уж пироги. Это и быстро, и их хоть съесть можно. А от вышивания крестиком какой толк? – продолжала она уже из кухни, гремя чашками и тарелками. – Канитель одна. Да вы проходите, пожалуйста.

– А вы… ты не работаешь? – спросил Сережа Дымков, откусывая кусок горячего, воздушного и необыкновенно вкусного пирога.

– Нет, – мотнула Ксюша пышным рыжим хвостом. – Я еще в университете учусь. В первую смену.