Книга Незакадычные друзья, страница 35 – Елена Джонсон

– Уже знаю, – попробовал объяснить парень. – Вы – дядя…

– Помолчи, когда с тобой старшие разговаривают! – прикрикнул дядя Паша, – В армии служил?

– Нет, я больной, – объяснил парень.

– Оно и видно, – согласился дядя Паша. – Значит, так. Слушай внимательно и запоминай. Вот тебе фотографии двух людей. Ну куда ты их суешь, отдай обратно! – воскликнул он, глядя, как парень пытается засунуть фото в карман. – Просто посмотри и запомни. Хорошенько запомни!

Объяснив, что парень должен делать, дядя Паша поинтересовался, есть ли у него мобильный телефон.

– А как же, – обиделся парень.

– Вот и хорошо. Каждый вечер будешь мне звонить и докладывать, понял?

– Понял, – с готовностью кивнул парень. – А что докладывать?

– Дурень! – зарычал дядя Паша. – Все будешь докладывать, понял?

– Теперь понял. А только у меня денег нету. А тут еще транспортные расходы…

– Дурак-дураком, а про деньги соображаешь, – проворчал дядя Паша и вынул тощую пачку купюр:

– Действуй!

Парень, идя к выходу, прошел из кабинета через гостиную, где Ангел, он же, оказывается, Анатолий, сидя за столом, чиркал что-то в блокноте.

– Давай пошустрее там. Не лови ворон, понял? – не отрываясь от блокнота, проинструктировал Ангел.

– Да уж как-нибудь, – снисходительно ответил парень. – Я теперь… этот… децибел! В смысле – эмбицил.

Медсестру, которая уже перестала падать в обморок, привели в кабинет к следователю Малахову. Она успела прийти в себя и ушла в глухую несознанку, – на вопросы не отвечала, гордо отворачивалась и с презрением смотрела на залысины следователя. Малахов уже успел выяснить, что наркотик в шприце был чрезвычайно редким для России и употреблялся в основном в Америке, и то не в больницах, а лишь в спецтюрьмах для особо важных преступников в обстановке строгой секретности от Конгресса США. То есть Конгресс США старательно делал вид, что про употребление этого вида наркотика для дознания – в интересах государства, естественно, – ничего не знал. Судя по отпечаткам пальцев, в России медсестра не успела запятнать себя разногласиями с законом, и, следовательно, личность ее установить было затруднительно. Ожидая, пока заморские коллеги «пробьют» ее отпечатки, Малахов решил сыграть в доброго следователя, который убежден, что бедную женщину подставили злые люди, из-за которых она будет практически невинно страдать, в то время как коварные преступники будут наслаждаться жизнью на свободе.

– Я верю, что вы могли не понимать, что вы совершаете. Но если бы больной умер, то вам пришлось бы отвечать за убийство, – вещал Малахов. – Так кто же вас послал?

– Агапов Константин Владимирович, – сообщила медсестра.

Малахов откинулся на спинку стула и надолго задумался. Несмотря на залысины, он думал старательно, и чем больше он думал, тем больше убеждался, что гражданина Агапова кто-то крепко подставляет. Однако он покивал головой и сочувственно попросил медсестру подписать протокольчик. Медсестра автоматически расписалась, и Малахов тут же схватил разлинованные листки и стал разглядывать подпись.

– Ай-яй, как же вы неразборчиво подписываетесь, – сокрушенно сказал он, и тут же вскочил, спасая протокол от рук ожившей и потерявшей презрительную безучастность медсестры.

Пока вбежавший конвоир успокаивал женщину, надевая на нее наручники, Малахов сообщил ей, что теперь утаивать свое имя бесполезно, поскольку гражданин Агапов его все равно раскроет. Медсестра не была в этом уверена и пыталась схватить протокол зубами, после чего была отведена в камеру.