Онлайн книга «Безумный март в Питере»
|
– Яна… Я открыла глаза и уставилась на Пашку. Налетевший внезапно порыв ветра, холодного, по-мартовски колкого и по-питерски противного, взъерошил его светло-русые волосы, которые мягкой волной упали ему на лоб, а он их не убирал, даже не делал попытки убрать. Просто стоял и смотрел, немного растерянно и близоруко щуря глаза за стеклами очков. Где-то там, из глубины на меня смотрел маленький Павлик, щуплый и невзрачный, но уже совсем далеко, потому что человек, стоявший сейчас рядом со мной, не был маленьким мальчиком. Это был взрослый мужчина. Настоящий мужчина, надежный, сильный, спокойный. Который однажды просто берет и закрывает тебя собой. Просто… вот так… – Я тебя люблю! – выпалила я. И нелепый вихрь, состоящий из обжигающего питерского ветра, и холодного северного солнца, и из мокрого снега, и из грязи под ногами, словом из всего, из чего и состоит этот ужасный Питер, который я всегда ненавидела и который сейчас любила всей душой, потому что он был неотделим от Пашки – весь этот вихрь, казалось, подхватил меня и закружил в диком, необузданном танце… – Что? Недоуменный Пашкин голос вернул меня на землю. Заставил наконец очнуться. Справа краснела кирпичная стена больницы. Под ногами хлюпало. Сверху опускались ранние питерские сумерки. – Ничего, я так… забудь, – я отступила от Пашки. – Пойдем к машине. Уже поздно и холодно. И вообще, ты, наверно, голодный, ты же с работы… Я несла какую-то ахинею, отворачивая от Пашки лицо, которое горело и пылало. Мне отчаянно не хотелось, чтобы он видел мое смущение и пятна эти красные, и злые слезы, выступившие на глазах.… – Яна, погоди, – он схватил меня за руку. – Погоди. То, что ты сейчас сказала, это… – Да ничего я не говорила. Это я не тебе, черт… – я запнулась и упрямо наклонила голову. – Понимаешь, то, что ты сказала, это… ну тебе кажется, что ты… а на самом деле, – Пашка запутался в своих словах. Замолчал, потом набрал полную грудь воздуха и выпалил. – На самом деле ты меня не любишь. Просто вся эта история, она тебя вымотала. Тебе кажется, что я какой-то там герой, а я ведь не герой, так… обыкновенный мужик. Как все, понимаешь, Ян? Даже все что у меня есть, это отчасти, потому что повезло, а отчасти, потому что я только и делаю, что впахиваю. У меня же нет каких-то талантов, чтобы раз и все сразу получалось. Ну за что там меня любить-то? Вот Стас… – Стас? – зло перебила я его. – Какой там талант был у твоего Стаса? Баб в койку укладывать? И все? Ах да! Еще талант гадить лучшему другу. Талант завидовать. Талант все опошлять. Талант сделать так, чтобы человек… чтобы мужчина, которого я считаю самым лучшим, самым… черт, просто самым… Так вот, чтобы этот мужчина стоял сейчас передо мной и говорил, что его, мол, не за что любить. А вот мне плевать, что там этот Стас пытался тебе внушить. И на него самого плевать! Я подняла на Пашку лицо, и мне было уже абсолютно все равно, что слезы, ничем не сдерживаемые, катились по моему лицу, оставляя, наверно, некрасивые дорожки от размазанной туши. И Пашка все это видел. Смотрел на меня, плачущую, некрасивую, с опухшим носом, широко раскрыв глаза. – Мне плевать, – упрямо повторила я. – Потому что, чтобы ты там себе не думал, а я все равно тебя люблю. Даже несмотря на то, что ты меня не любишь. |