Онлайн книга «Старуха Кристи - отдыхает!»
|
Но халдей вел себя так, словно увидел постоянную посетительницу, оставляющую после трапезы немереные чаевые. Ретироваться показалось неприличным, а мужчина начал кланяться, приговаривая: – У нас новый повар, прямо из Италии, эксклюзивный специалист. Сюда, сюда, в креслице. Разрешите, постелю салфеточку на коленочки?.. Вот меню, желаете апперитивчик? Свежевыжатый сок? Имеем все: апельсин, грейпфрут, яблоко, манго, ананас, морковь, сельдерей… От его болтовни и суетливости у меня закружилась голова. – Можно воды? – попросила я. – Минеральной? – Да. – С газом? – Без. – А какой именно? – Несите любую. – Но как же?! – На ваш вкус. – О-о-о, спасибо за доверие, – восхитился официант. – Аква очень хороша с лимоном… – Давайте акву, – согласилась я. – Великолепный выбор, – закивал подавальщик, – пока меню изучаете, приготовим водичку. И он резко повернулся и исчез с такой скоростью, словно провалился сквозь пол, я осталась наедине с кожаной папочкой. Рука осторожно открыла переплет, глаза побежали по строчкам. "Салат «Котэ», «Тар-тар из сомона», «Бижу мальтийского болона». Матерь божья, на каком языке сделаны записи? Вроде по-русски, но ничего не понятно. Если с салатом еще можно разобраться, то кто такой мальтийский болон? Если он является мужем мальтийской болонки, то, наверное, следует бежать прочь из пафосного заведения! Послышалось позвякиванье, я повернула голову и увидела официанта, который в сопровождении двух коллег приближался к моему столику. По телу пробежал озноб, я невольно вздрогнула. – Ваша вода, – объявил официант, – прошу! Один из вновь прибывших лакеев поставил на стол бутылку, развернув ее этикеткой ко мне. – Аква! – оповестил уже знакомый прислужник. – Одобряете? Окончательно растерявшись, я кивнула. – Антон, – тоном глашатая, возвещающего о смерти короля, воскликнул распорядитель церемонии, – открывайте. Рука в белой перчатке ловко сдернула пробку. – Готово, Семен Михайлович, – отрапортовал Антон. – Олег, наполняйте бокал. Еще одна ладонь, на этот раз затянутая в ткань цвета кофе с молоком, наклонила стеклянную емкость. – Антон, лимон! Олег, подайте бокал. Прошу вас, пейте! Абсолютно выбитая из колеи наблюдением за «водной церемонией», я отхлебнула прозрачную жидкость. Честно говоря, глядя на процедуру, я ожидала ощутить на языке нечто невероятное, нектар, амброзию. Но в стакане оказалась самая обычная, чуть кислая от лимона вода, она ничем не отличалась от той, которую я покупаю в палатке у дома. – И как? – склонил голову набок Семен Михайлович. – Не слишком холодная? – Замечательно! – Может, недостаточно лимона? – Спасибо, в самый раз. – Нет ли лишнего запаха? – Все идеально, – заверила я главного официанта. Семен Михайлович слегка расслабился. – Что пожелаете на завтрак? – спросил он угодливо. Я порыскала глазами по меню и, о радость, натолкнулась на отлично знакомое слово. Палец ткнул в строчку. – Это! – Глазунья по-гончаровски! Великолепный выбор! Рваную яичницу наш шеф готовит вдохновенно. – Какую? – вытаращила я глаза. – Рваную, – повторил Семен Михайлович. «Ее у кого-то вырвали?» – чуть было не спросила я, а официант методично продолжал: – Это рецепт великого писателя Ивана Гончарова. Яйца взбалтываются с небольшим количеством муки, соли и сахара, потом смесь выливается на специальную сковородку и доводится до готовности. Затем повар разрывает болтунью на части, снова складывает на тарелке в целое, украшает сверху вареньем по вашему вкусу, лично я осмелюсь порекомендовать черешневое, и.., приятного аппетита! – Но зачем яичницу раздирать на части? – удивилась я. В глазах Семена Михайловича взметнулось беспокойство. – Право, – забормотал он, – вы первая, кому пришел в голову подобный вопрос.., ну.., рецепт великого писателя Ивана Гончарова. Яйца взбалтываются… Сообразив, что сейчас вновь услышу про муку, соль, сахар и варенье, я быстро прервала официанта: – Тогда «Бижу мальтийского болона» Семен Михайлович слегка покраснел и, понизив тон, сообщил: – Не советую. В это время года мальтийский болон еще не набрал сочности. – Ага, – протянула я. – И цвет Бижу не будет нужным. – Ага! – Вместо белого – розовый! Правда, ужасно? – Отвратительно, – подхватила я, – розовое Бижу – это нонсенс. – К тому же мальтийский болон всегда слегка жестковат. – Понятно. – Мы его, правда, маринуем в соке древесной черницы! – Вот как! – Но для настоящего маринада не хватает шишек. – – Шишек? – Ну да, плодов островного Гуго, они созревают в сентябре. Нет, мальтийского болона категорически не советую. Лучше обратите внимание на творог по-нероновски. – По-каковски? – вырвалось из меня. Семен Михайлович откашлялся, выставил вперед ногу и начал новый монолог: – Великий император Нерон обожал творог. Рецепт пришел к нам из глубины веков. Значит, так, берем панхель, фружутовое масло, семена тычки, зелень рамиса и, естественно, творог. Все смешиваем, растираем, заворачиваем в лист скряки, замораживаем, отмораживаем, варим, потом запекаем, посыпаем тертым мисуном и… приятного аппетита. Желаете попробовать? – Нет, нет, спасибо, у меня.., э.., аллергия на мисун. – Какая жалость! – с подлинным состраданием в голосе воскликнул официант. – Ерунда, – отмахнулась я, – выпью сейчас водички и побегу. На лицо Семена Михайловича наполз ужас. – Отпустить посетительницу голодной! Возьмите пашот с гренками! Очень легкая еда, такая не отяжелит желудок! Я ощутила невероятное облегчение, наконец-то слышу два знакомых слова: паштет и гренки. – Несите. – Не успеете вздохнуть, как завтрак поспеет, – потер руки Семен Михайлович и хлопнул в ладоши. Поднялась суета, Антон порысил на кухню, Олег бросился накрывать на стол. Передо мной появились приборы, четыре чайные ложки, столько же ножей, солонка, перечница, баночка с неизвестной сушеной травой, бутылочки с оливковым маслом и уксусом. Я сидела, замерев, словно кролик в гостях у кобры. Наконец материализовался Антон с подносом. |