Книга Башня. Новый Ковчег, страница 147 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

Павел вспомнил, что в руках Бориса, когда тот только вошёл к нему в кабинет, была пластиковая папка, обычная, под документы, которую Борис сразу положил на стол. Павел быстро подошёл к столу, взял папку в руки, раскрыл.

— Что это? — он повертел в руках лист, исписанный аккуратным ученическим почерком.

— Прочитай.

Перед глазами Павла заскакали строчки. «Васнецов Степан, Эмма Вальберг, Роман Шустов, Ника Савельева… наркотики… на вечеринке у Э. Вальберг…». Лоб Павла покрылся испариной.

— Это ни о чём не говорит, — Павел отложил листок в сторону.

— Это говорит о том, что Ника присутствовала на вечеринке, где употребляли наркотики. А сейчас она задержана внизу, с наркотиками. Между этими двумя событиями почти год разница, а это значит — если мы проведём между ними параллель — это значит, что Ника занимается распространением наркотиков по меньшей мере уже год.

— Я тебе не верю.

— Не поверишь ты, поверит суд. Мне напомнить тебе, какое наказание у нас в Башне за распространение наркотиков?

Павел молчал. Вопрос Бориса был риторическим. У них в Башне наказание за все тяжкие преступления было одно — смертная казнь, а наркотики…

— Паша, просто уйди из Совета. Передай дела Станкевич, как временно исполняющему обязанности. Это единственное, что ты можешь сделать сейчас для Ники. А Нику мы отпустим, дело замнём…

Слова Бориса проносились где-то рядом. Павел выхватил из Борькиной речи фамилию Станкевич, отметил про себя: «предатель, уволить», отмахнулся — о чём он сейчас думает. Не о том, совсем не о том. Он перевёл глаза на Бориса. Поразился его невозмутимости и спокойствию. Нет, даже при всех Борькиных талантах, сыграть такое невозможно. Да и не такая уж и большая у них Башня, чтобы Павел не смог найти Нику, где б она ни была.

— Пытаешься сообразить, блефую я или нет? — прищурился Борис. — Ну соображай, я не возражаю. Я даже не настаиваю, чтобы ты сию минуту принимал решение. Нет, зачем? Ты, Паша, подумай, пораскинь мозгами, товарищей Никиных поспрашивай. Мальчика вон её можешь спросить, как там его… Сашу Полякова. В общем, пара суток у тебя есть. Единственное — я надеюсь тут ты меня поймёшь — не привлекай к своим раздумьям и поискам Ледовского и его свору. Сам понимаешь, как только ты обратишься к ним за помощью, дело перейдёт в совсем иную плоскость. А мне бы очень не хотелось доводить до такого.

— Угрожаешь? А если я начну угрожать?

— Не начнёшь. Козыри-то у меня, — равнодушно сказал Борис.

И это равнодушие, совсем не показное, а по-страшному настоящее, убедило Павла.

— Я даже, Паша, не возражаю, чтобы ты увиделся с дочерью. Но естественно, об этом визите никто не должен знать, потому что… ну дальше ты знаешь.

Борис поднялся.

— Думай, Паша. Но не очень долго. Как надумаешь — позвонишь…

И словно в такт его словам на столе Павла затрезвонил телефон — звонко, сердито. Павел машинально снял трубку, поднёс к уху. Молча выслушал и также молча положил трубку на место.

— Тебя ищет твоя секретарша. Что-то срочное.

Борис чуть вскинул брови, даже не удивлённо, а так, в лёгком недоумении.

— Ну давай, Паша. Буду ждать твоего решения. Надеюсь, оно удовлетворит нас обоих.

Дверь за Борисом закрылась, тихо, почти бесшумно, и также тихо и бесшумно в душе Павла снова разверзлась бездна.