Книга Башня. Новый Ковчег 6, страница 13 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

— Да уймись ты! Дай повязку наложить! — прикрикнул на него Егор Саныч. — Говорю же, подробностей я не знаю.

Услышанная новость буквально сбила Кира с ног. Он её даже толком не осознал, не успел переварить, но его уже как будто что-то толкало изнутри — не сиди, вставай, действуй! Это было ровно то, что всегда заставляло его сначала делать, а потом думать, из-за чего он вечно вляпывался в истории, за что ругал себя потом, постфактум, ругал последними словами, но, когда похожая ситуация возникала снова, он опять раз за разом повторял те же ошибки, наступая на грабли и в кровь расшибая лоб.

Он и сейчас бы рванул, но Егор Саныч, нарочно или бессознательно сдерживая его, продолжал неспешно обматывать бинт вокруг ладони.

Кирилл с трудом дождался, когда Ковальков закончит процедуру. Подорвался, едва врач завязал узел, чуть не опрокинул стул, на котором сидел.

— Да аккуратнее! Совсем ненормальный!

Последние слова доктора настигли Кира уже в коридоре, куда он выскочил, ошалевший и растерянный. Что теперь делать, Кирилл не знал. Того, что сказал Егор Саныч про Нику, ему было явно недостаточно. «Вроде бы в безопасности». А если не в безопасности? Тогда что?

Кир сделал несколько шагов по коридору и опять остановился.

Кто может знать про Нику? Гоша? Нет, вряд ли, откуда. С Гошей Кир вообще тему Ники старался не поднимать. Савельев? Этот, разумеется, знает. Но… не бежать же к нему? От мысли, что придётся говорить с Савельевым, которого он последний раз видел там, у паровой, когда тот орал на него при всех, Кир вздрогнул. Нет уж, обойдёмся без Савельева. Кто ещё? Литвинов? Дружок его? Этот да, этот всегда про всё в курсе. Вот только видеть его у Кира тоже не было никакого желания. Вчера встречались, хватит.

Он вспомнил, как Борис Андреевич, опершись о дверной косяк, стоял на пороге их с Гошей комнаты и смотрел почему-то не на него, а на Марусю. И лицо у него было такое, странное что ли и грустное. И глаза… Кирилл привык видеть в зелёных глазах Литвинова собранную жёсткость и иногда жестокость, или насмешливое глумление, которое зачастую подкреплялось обидными словами, но вчера в них было что-то другое… горечь, сожаление, Кир так толком и не понял, что. И Маруся тоже… Стоп! Маруся! Ну конечно же! Мария Григорьевна, сестра Савельева! Вот кто точно знает про Нику. Кирилл даже подпрыгнул на месте. Она и про Нику всё ему может рассказать и шуточки дебильные отпускать не будет, как Литвинов. Или орать как Павел Григорьевич.

Где живет Мария Григорьевна, Кир знал. Позавчера, закончив смену, они до общежития шли вместе, и Кирилл запомнил номер её комнаты — семьдесят седьмой, две семёрки, счастливые цифры. И сейчас она ещё должна быть дома, вряд ли так рано убежала на работу. Хотя Гоша упоминал, что они сегодня реактор что ли собираются запускать — все уши ему этим реактором прожужжал. Но если Кир поторопится, то наверняка успеет. И, приняв такое решение, Кирилл бегом припустил в сторону Марусиной комнаты.

Разогнавшись, Кир не успел притормозить у дверей с двумя счастливыми семёрками и по инерции ввалился в комнату. Конечно, будь дверь заперта, ему вряд ли бы это удалось, но Мария Григорьевна, видимо, Гошиной педантичностью не отличалась, и, как и Кирилл, считала, что никто её здесь не украдёт.