Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег 6»
|
Вечером это ощущалось особенно остро, но и днём, когда Серёжа делал уроки, путаясь в падежах и безуспешно пытаясь запомнить таблицу умножения, было немногим лучше. Мало спасал даже солнечный свет, которые дотягивался сюда из гостиной, пробираясь через верхние, выложенные цветной мозаикой окна — такие небольшие прорези под потолком были в каждой комнате, кроме тех, где жила прислуга. Ощущая затылком чужое присутствие (хотя чужим здесь был сам Серёжа, человек с портрета не давал забыть об этом ни на минуту), Серёжа осторожно раскладывал на столе свои учебники и тетради, аккуратно, чтобы ничего не задеть. Книги, старые документы, написанные ещё на настоящей бумаге, блокнот в кожаном тиснёном переплете — всё должно было лежать так, как лежало при жизни деда. Даже пожелтевшую схему, сложенную вчетверо и прижатую тяжёлым пресс-папье с печальной фигуркой Пьеро, нельзя было трогать. Глубокие тёмно-синие глаза Алексея Андреева зорко следили за Серёжей. Они и сейчас наблюдали за ним и в искусственном свете старинных ламп казались неестественно живыми. Тьма портрета сгущалась, и в ней чудилось какое-то шевеление. Серёжа видел, как ещё крепче сжимают подлокотник кресла сильные холодные пальцы, как подрагивает фиолетовая жилка на высокой шее, выступающей из ослепительно белого воротничка рубашки. Пашка сдвинул тяжёлое пресс-папье, оно с мучительным скрипом заскользило по гладкой поверхности стола, вынул бумажную схему и присвистнул. — Карта! Серёжа, это же настоящая карта! — Башни? — Серёжа нерешительно переступил с ноги на ногу, но подойти к столу всё равно не решился. Портрет прочно удерживал его на месте. — Не. Не Башни. Пашка слез с кресла и, прихватив с собой карту, подошёл к Серёже. — Смотри! — он развернул её и тыкнул пальцем. На бумаге были разбросаны какие-то значки, прямые чёрные линии пересекались с красными зигзагами, расплывались зелёные островки, непонятные аббревиатуры соседствовали с не менее непонятными цифрами. — Это карта местности. Вот это — наша Башня, а это всё, что вокруг. Ты понимаешь? — Нет, — Серёжа замотал головой. — Да это просто! — Пашка откинул со лба светлую чёлку. — Это то, что предположительно будет, когда океан уйдёт, и люди спустятся из Башни на землю. Я видел похожую карту у отца, только не такую подробную. А дед Арсений выходит над этим более плотно работал. Здорово! Хотел бы я оказаться на земле, на настоящей земле. А ты? Серёжа не ответил. Его не интересовала какая-то там земля, всё, что существовало за стенами Башни, было далёким и чужим. Он со страхом смотрел, как Пашка с увлечением изучает карту, опустившись на колени и разложив её перед собой на полу. Пашкины пальцы скользили по шершавой бумажной поверхности, разглаживали сгибы, в тишине кабинета отчётливо был слышен хруст старой ломкой бумаги и дыхание мальчиков: восторженное Пашкино и испуганное Серёжино. — Здесь нельзя ничего трогать, — тихо прошептал наконец Серёжа. — Бабушка Кира не разрешает. — Да ладно тебе, — отмахнулся Пашка. — Потом всё положим, как было. Никто даже не заметит. Пашка был плебей — Серёжа это уже знал. И как все плебеи, Пашка не понимал и не мог понять, что человек с портрета видит всё. Видит и ничего не прощает. * * * Алексей Андреев едва заметно кивнул, и этот жест ободрения вдохнул в Сергея новую порцию жизни. Прадед не очень часто выказывал свою благосклонность, но в последнее время такое случалось всё чаще, и каждый раз, когда Сергей замечал это, сердце его трепетало и замирало от восторга. |