Книга Башня. Новый Ковчег-3, страница 160 – Ольга Скляренко

— С тобой, Игорь, вчера девушка одна была.

— Где была? У Васи на хазе что ли?

— Там, да. Вот она Савельеву сюда и приведёт.

— Ленка что ли? — Татарин явно тупил. А вот Костыль, который был поумнее и похитрей приятеля, сообразил сразу.

— А зачем нам тут, Антон Сергеевич, лишние свидетели. Чтоб Самойлова потом пошла языком трепать. У баб нигде ж не держится. Слягавит она нас.

— Зришь в корень, Андрей.

Мозги Кира, затуманенные болью, вонью от тряпки и главное страхом за Нику, не успевали ничему удивляться, ни тому, что Костыля, оказывается, зовут Андреем, ни тому, что здесь каким-то боком замешана его бывшая, Ленка Самойлова.

— Я чего-то не понял, о чём базар? Вы чего, мою бабу мочить собрались?

— Успокойся, Игорь, — иезуитская ласковость в голосе тусклого не предвещала ничего хорошего. — Твоя баба, тебе и решать. Только, когда будешь решать, помни, что она ноги не только перед тобой охотно раздвигает.

— Хорош семёрки плести.

— Да не мельтеши, — прервал его Костыль. — Сам говорил, что она финтит чего-то и постоянно стрелки переводит. Говорил же?

— Ну говорил.

— Вот видишь, — тут же встрял тусклый. — Дыма без огня не бывает. Ты подозревал, а я знаю наверняка. Она ж не только тебе дает, она вон и герою нашему дает.

— Шороху? Да она ему раньше давала.

— И раньше давала, и сейчас не брезгует. Старая любовь не ржавеет. У себя его и принимает, в смысле на той квартире, где она горничной работает. Не далее, как пару дней назад он к ней приходил. О, вон, видишь, как пацан-то дёрнулся.

Кир, видимо, действительно дёрнулся или зашевелился, потому что и Татарин, и Костыль разом повернулись к нему.

— Вот, сука! Да я…

— Погоди, Игорь, — тусклый перехватил Татарина. — С ним ты потом разберёшься, я тебе обещаю. У тебя будет такая возможность. И ограничивать тебя в выборе средств для наказания я не буду.

Тусклый хохотнул.

— А с Леной надо что-то решать. Андрей прав, зачем вам в вашем деле лишние глаза и уши? Так ведь?

— Да чего там решать? Завалим начисто шмару и дело с концом. Эта сука у меня ещё кровавыми слезами умоется.

— Спокойнее, Игорь, спокойнее. Завалишь, но не здесь и не сейчас. А теперь пойдёмте, я всё объясню.

Они вышли за дверь и пошли куда-то, видно, по направлению к воротам в цех. Кир их уже не видел, хотя дверь в каморку они даже не удосужились закрыть, но громкие голоса, отражаемые эхом большого и пустого помещения, хорошо были слышны.

— Когда обе девки войдут, надо брать обеих сразу. Вы встанете с двух сторон, у дверей так, чтобы они вас не увидели. Как только они заходят, ты, Игорь, хватаешь свою, а ты, Андрей — рыжую. С рыжей поаккуратней, рот ей заткни, чтоб не верещала, но не повреди пока ничего, она нам ещё пригодится.

— А Ленку что?

— А Лену надо потом на шестьдесят девятый. Там у тебя есть где её?

— Найду.

— Только по-тихому чтоб.

— Не беспокойтесь, сделаем всё по-культурному.

Голоса наконец стихли. Но они не ушли. Кир теперь знал, что они здесь. И они ждут. А он… он ничего не может сделать — избитый, связанный, с вонючей тряпкой в глотке. Кир попытался встать, но не смог, ноги не слушались, всё тело болело, даже не болело, он сам был одним сплошным комком боли. Он пополз, пытаясь подтягивать себя руками, сделал какое-то резкое движение — внутри что-то разорвалось и Кир опять провалился в темноту.