Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег-3»
|
— Нет, ты не понимаешь! Ты не понимаешь, Ника! — Кир даже попытался встать. — Я выдержу, Кир, — твёрдо сказала она. — Я не выдержу! Я! Я не смогу смотреть, как они тебя… — Я справлюсь. Меня, конечно, никогда не били… — Да они тебя не только бить будут, дура! — в сердцах выпалил Кир. Ему наконец-то удалось встать, он смертельно побледнел, но всё-таки выпрямился и теперь стоял напротив неё. — Ника! Очнись! Не только бить! — А что ещё… — начала Ника и осеклась. Потому что поняла, что ещё… Вспомнила глаза этого, плосколицего, в которых мелькнул похотливый интерес. Вспомнила руки того, второго, бесцеремонно ощупывающие её тело, пока он тащил её сюда. Она охнула и задохнулась. От ужаса и отвращения. И даже, кажется, почувствовала снова запах того отморозка, его грубые, жёсткие ладони на её груди. — Теперь ты понимаешь? — Кир смотрел на неё в упор. — У нас просто нет другого выхода. — Мы всё равно не должны ничего говорить, — тихо и твёрдо произнесла Ника. — Даже если… Её голос дрогнул, сорвался. Она испугалась, что заплачет, разревётся, как маленькая, но сейчас, именно сейчас, плакать нельзя. Перед глазами встало смеющееся лицо папы. Это было после первой, проведённой в школьном интернате недели, трудной, мучительной, наполненной новыми людьми и новыми знакомствами, иногда не самыми приятными. Ника сообщила отцу, что больше в интернат она не пойдёт, потому что там всё плохо. — …и ещё имя у меня дурацкое, — нахохлившись, твердила она, вспомнив, как на перемене какой-то мальчик больно толкнул её, так, что она упала на коленки, и крикнул громко, на весь коридор: ника-дурника, под одобрительный гогот других мальчишек. — И кто только меня так назвал? — Я назвал, — папа присел рядом и ласково притянул её к себе. — Ты? — ей почему-то стало особенно обидно. — Я, — серьёзно подтвердил папа. — А знаешь, что означает имя «Ника»? Она замотала головой, уставившись на него. — Победа. Была такая древнегреческая богиня. Богиня Победы. И я всегда знал, что если у меня будет дочь, то она непременно будет победительницей. — Папочка, — прошептала она едва слышно. — Им меня ни за что не сломить. Ни за что. Вот увидишь. — Ника, — Кирилл всё-таки услышал её шепот, хотя и понял его по-своему. — Ника, ты не понимаешь. Они… Она шагнула к нему, обняла, уткнулась лицом в плечо. Его рубашка была влажной — то ли от пота, то ли от крови, Ника не хотела думать от чего именно. Сквозь мокрую материю она чувствовала его тепло, ощущала, как его бьёт дрожь. «Он боится, — внезапно поняла она. — Не за себя боится. За меня. Мой бедный, избитый Кирка. Да почему всё так-то? Почему?». — Послушай, — он заговорил хрипло, торопливо. — Дай мне тот кусок, ну, ту заточку. Где она? Я попробую… Они не знают, что я могу. Я попробую внезапно… Кинусь… Ты беги. Вдруг выйдет? Я смогу задержать их, наверное… ненадолго. Если очень быстро, то… Ника представила, как он будет биться за неё. До самой смерти будет. Измученный, едва стоящий на ногах, кинется с жалким обрубком пластика на двух или даже трёх вооружённых мужчин. Отнимут пластик — будет драться голыми руками, зубами грызть. Глаза наполнились слезами. Она не стала возражать ему, доказывать, что это невозможно, что он не сможет… Да он и сам всё понимал. Замолчал, тяжело дыша, прижимая её к себе, всё крепче и крепче, хотя наверняка морщился от боли… |