Книга Башня. Новый Ковчег-3, страница 2 – Ольга Скляренко

До вчерашнего дня Кира ещё на что-то надеялась. И даже когда горничная, эта дура, потерявшая остатки совести, взахлёб рассказывала ей, тараща свои радостные и наглые глазищи, о том, как грабили ту или иную квартиру, выкидывая и убивая их обитателей (а ведь это были друзья и знакомые Киры), она всё равно надеялась, что с её близкими этого не случится. С отцом, мамой. Но вчера позвонил Кирилл.

Голос у брата был отстранённый, бесцветный. Он только начал говорить, но Кира уже всё поняла. Им с Кириллом вообще слова были не нужны — единоутробные близнецы, всегда делившие всё пополам, они были больше чем просто брат с сестрой, они были одним целым.

— Они не остановятся, — это последнее, что сказал брат перед тем, как положить трубку, и то, что было не сказано, стало понятно. В этой кровавой бойне смерть их родителей не будет последней.

Кира отошла от окна, прошлась по комнате, привычно разглядывая дорогую деревянную мебель, предметы искусства. Покосилась на маленькую дочь, которая тихо возилась в углу среди разбросанных игрушек. Раньше Кира не допускала такого — для игр и игрушек была детская. Но то было раньше. Сейчас дочь всё время должна была быть в поле её зрения. Даже в их квартире. Хотя тут им ничего не угрожало. Пока не угрожало, спасибо мужу…

Она не знала, как относится к предательству Арсения. Да, в глубине души она называла это предательством — перейти на сторону этих вандалов, этого бешеного, неистового, страшного Ровшица. Но предательство мужа давало сейчас защиту ей и их дочери, маленькой Леночке. Арсений открыто сотрудничал с новыми властями, и ему даже оставили его должность, высокую должность. Правда, кажется, назвали как-то по-другому. Теперь у них не министерства, а Совет… Смешно, где-то в истории уже были эти Советы, тоже рождённые кровавой революцией. Человечество постоянно ходит по кругу, наступая на одни и те же грабли.

Арсений, наверное, прав. Но ему хорошо — у него нет семьи, кроме неё и Леночки. Ни братьев, ни сестёр, родители умерли. И ему по большому счёту не было дела до тех, кого сейчас неумолимо сминают, уничтожают. А вот ей, Кире, было дело. Потому что вчера уничтожили её родителей, а сегодня, сейчас, в эту самую минуту, возможно, убивают брата и его семью. Самого близкого ей человека, с которым она всегда была рядом, ещё не родившись была, да и потом…

Словно в ответ на её мысли, в дверь постучали. Постучали негромко, даже осторожно. Но уверенно. И она, ещё не успев осознать и подумать, сразу же поняла — это Кирилл. И почти бегом побежала открывать.

Кирилл был не один. К нему жалась его жена, красавица Лиля.

К Лиле Кира не испытывала каких-то глубоких чувств, ни симпатии, ни антипатии, но это была женщина, которую выбрал её брат, и потому Кира её приняла. Милая, слегка капризная блондинка, красивая (у Кирилла и должна была быть красивая жена), из хорошей семьи. Как, впрочем, и все они. Иногда Кире казалось, что брат слегка забавляется, как забавляются с дорогой и ещё не надоевшей игрушкой, одевая свою жену как куклу и не жалея денег на побрякушки.

Сейчас Лиля была растеряна и напугана. Она мёртвой хваткой вцепилась в руку Кирилла и почти не обращала никакого внимания на сына, шестилетнего Толика, такого же белокурого и голубоглазого, как она сама, и такого же перепуганного. Толика держал за руку Лёня, Лилин брат, нагловатый и избалованный подросток — Кирилл его терпеть не мог, и Кира это тоже знала, но сейчас Лёня был с ними, а значит, если брат и его взял под свою ответственность, родители Лили и Лёни тоже были…