Книга Башня. Новый Ковчег-3, страница 78 – Ольга Скляренко

— Что у тебя? — Антон остановился.

— Так это… информация, она того… денег стоит, — раскосые глазки за припухшими веками жадно блеснули.

— Хорошая информация денег стоит, Игорь. Именно — хорошая, — поправил его Антон. Он упорно называл его по имени, словно это могло защитить от вековой звериной жестокости, сквозившей в ленивых, с трудом подбираемых словах.

— Так у меня и есть хорошая, — губы Татарина растянулись в улыбке.

— Ну, если хорошая, то заплачу. Не обижу, ты меня знаешь. Давай, выкладывай, что там у тебя, только быстрее, у меня мало времени.

— Деньги бы вперёд.

— Получишь, я сказал. Нет у меня сейчас с собой. Говори.

Узкие щёлочки из-под набрякших век недоверчиво блеснули, но жадность победила.

— В общем, прокололись мы тогда с Костылем малёхо… — начал Татарин издалека. — Подслушали нас, когда мы тёрли про ту станцию. Я сразу почуял, шушерил там кто-то, за дверью. Костылю сказал, а он — чего звонишь? А я такие вещи влёт секу…

— Кто подслушал? — перебил Кравец.

— Ну, так, один из наших. Мелкая сошка, шестёрка.

Антон почувствовал разочарование.

— Ну и разбирайтесь сами с вашей шестеркой, что я вам, нянька, что ли.

— Да разобрались мы, не вопрос.

— А я-то тогда тут причем? Мне, Игорь, вам за ваш прокол платить что ли? Чего-то я тут не понимаю, — Кравец присел напротив, заглянул в плоское широкое лицо своего собеседника. Жирные щёки, лоснящиеся, бугристые — память от подростковых угрей. Едкий звериный запах пота. — Сами прокололись, сами и разгребайте.

— Да разгребли уже, тряханули пацана чуток, он сам всё выложил. Хорошая информация, Антон Сергеевич. Не фуфло. Денег бы.

Кравец молчал. Выжидал. В душе появилось какое-то предчувствие. Пока ещё смутное, очень смутное…

— Будут деньги. Говори.

Татарин довольно хмыкнул.

— Короче, пацан один есть. Он с нашего этажа. Может, слышали. Который ещё с того карантина удрал … Слухи ходят, что он того, мутит с Савельевской дочкой… Шорох…

Антон едва сдержал возглас удивления.

— Что за Шорох? — с деланным равнодушием переспросил он, хотя уже понял, о ком говорит Татарин.

— Да Кирюха Шорохов.

— И что этот Шорохов? Он, что ли, вас подслушал?

— Не, подслушал Лёха. Он на Костыля шестерит. А Шорох, он кореш Лёхин…

— Игорь, говори понятнее, будь добр, — Антон, чтобы скрыть волнение, снова поднялся, медленно прошёлся по комнате. — Мне не очень интересно слушать про ваши взаимоотношения — шестёрки, кореша. Ты по делу давай.

— А я и говорю по делу. В общем, встретили мы сегодня Шороха, он как раз с девахой этой рыжей был, ну с Савельевской дочкой. Пацаны к ним подвалили, понятно цеплять стали, а то запонтился Шорох, западло ему теперь с пацанами. Ну побазарили, то, сё, и тут Шорох с Лёхой схлестнулся. Брякнул тому, типа, как припёрло, ты ко мне прибежал. Слово за слово, видим, скурвился Лёха, засыпался. Костыль мне подмигнул, ну мы Лёху и поприжали, вставили очки, всё, как надо…

Антон досадливо морщился, слушая речь Татарина, густо пересыпанную жаргонными словечками. Но суть была понятна, и… Чёрт, какое же невероятное совпадение. Кирилл Шорохов, тот самый пацан, появление которого спутало карты самому Литвинову. Или это не совпадение?

— В общем, чушпан этот нам всё рассказал. Зассал он, сдал нас тогда Шороху. А тот сразу и рванул куда-то. Лёха не знает, куда, это точно… Костыль ему и банок прописал, да и вообще помочалил знатно, так что, всё, что надо, мы с Лёхи выстригли…