Онлайн книга «Отель «Китовый райк»»
|
«Сегодня я узнала, что ты глупый, А не смешной, как мне всегда казалось. Я ото сна очнулась будто, И поняла, как сильно ошибалась. И вот передо мной, глядя с укором, Предстал сейчас во всей красе Король, что оказался просто голым, Король, что оказался вдруг, как все. Все, что в тебе являлось даром, На деле был дурной каприз. Но как же это я не замечала, Что ты, мой друг, простой нарцисс! От стресса в кровь искусанные губы, Глазам за слепоту ужасно стыдно. Сегодня я узнала, что ты глупый, Когда не любишь – это очень видно». – Не стоит ругаться, Максим, – произнесла она как можно мягче. Нет, Анне кровь из носу надо было поехать на Кольский. Она не могла предать человека, который спас ее сына, и должна была выполнить его последнюю просьбу. Анна Николаевна Крапивина даже подстраховалась, чтоб это случилось наверняка, предполагая такое решение Бориса, но сейчас очень хотелось позлить его, и она не удержалась: – Я все равно увольняюсь, – чересчур радостно улыбаясь, заявила она. – Заявление уже лежит на столе, я как раз сегодня хотела отнести его в отдел кадров. Так что все нормально, пусть едет Людмила – я, простите, тоже забыла, как отчество нашего нового сотрудника – и учится, набирается опыта, а также делится своим. Мне почему-то кажется, что в некотором роде она уже профессионал. Молодым везде у нас дорога, – сказала она и надменно усмехнулась. Так она не вела себя никогда, более того, Анна даже не знала, что способна на такое. Мысль, что действительно что-то в ней сломалось, теперь прочно засела в голове, как условие задачи, которое просто невозможно уже изменить. Сказать, что это был гром среди ясного неба, значит не сказать ничего. И Борис, и даже защищавший ее только что Максим – абсолютно все присутствующие повернулись в ее сторону и не могли скрыть своего изумления. Зрители жадно впитывали назревающий скандал и просто требовали продолжения банкета. Закрытый коллектив – это отдельная субстанция. Он может спокойно существовать, периодически пережёвывая сплетни, но очень чувствителен к бурям, а увольнение ведущего научного сотрудника было из разряда девятибалльных штормов. Такое событие могло не только всколыхнуть затянувшийся тиной коллектив, но вызвать революционные нотки, чего всегда боялся Борис. Сейчас с него сошла даже его обычная спесь, и он, наплевав на вечный официоз, на котором так настаивал, немного грубо спросил: – Анка, ты рехнулась? Зрители почти не дышали, понимая, что сейчас происходит нечто большее, чем просто рабочий разбор полетов. Рвется что-то личное, вечное, которое по определению не должно было порваться, которое было аксиомой не только личной жизни действующих лиц, но и, пожалуй, всего института. – Борис Борисович, держите себя в руках, – немного раздраженно, чего раньше она себе не позволяла, сказала Аня. – Я не Анка, а Анна Николаевна, попрошу впредь соблюдать субординацию. В этот момент, словно бы стараясь всем помочь и снять напряжение в кабинете, которое, казалось, вот-вот сдетонирует ожил телефон. Этого звонка очень ждала Аня, уже начав беспокоится, что ее о ее просьбе забыли. Заместитель директора института проблем экологии, профессор, что для его лет уже огромное достижение, заведующий лабораторией Борис Борисович Бортко, выслушав звонившего, немного обескуражено сказал, глядя на Анну с непониманием: |