Книга Секрет Сибирского Старца, страница 75 – Юлия Ефимова

– Это кринж, – вдруг вступила в их разговор Настасья. – Интеллигентность не определяется мятым костюмом с оторванными пуговицами.

– Почему мятым? – стал оглядывать свою одежду Илья. – Просто я уже в нем сидел, а пуговица – это мелочь, они у каждого могут оторваться, просто здесь ниток нет, чтоб пришить.

– А еще ты в нем ел и наверняка лежал, – добавила Настасья презрительно. – Илюша, запомни: лучше чистый спортивный костюм, чем, как ты говоришь, «интеллигентный» наряд.

Их размеренные препинания прервали почти бегущие на встречу Глеб и Ева под предводительством Вовки.

– А вы что здесь бродите? – сказал он, счастливо улыбаясь.

– Так ищем, – развел руками Илья, немного присев, и получилась очень смешно, как в фильме «Кин-дза-дза».

– Не знал, Илюха, что ты знаешь чапланский, – подхватил шутку Вовка, и Сильвестр подумал, что он не ошибся в нем, потому как если ты смотрел фильмы Данелии, последнего лирика кинематографа, то априори не можешь быть плохим человеком. – Только ты забыл постучать себя по щекам и сказать «ку!», – на полном серьезе сделал замечание парню Вовка и, не дожидаясь реакции, продолжил: – Мой Гера все нашел, срочно идем в его квадрат. Он ведь написал в группу, вы что, не видели?

Все полезли за телефонами, а Сильвестр отметил, что Илья не понял Вовкин сарказм, значит, не смотрел. Это упущение нового поколения, они не смотрят наши фильмы, не читают наши книги, им внушили, что все наше – плохое, а вот там, в далекой и сказочной Америке, ну и немного в близкой, но старой Европе все намного лучше. Режиссёры гениальные, сценаристы великие и писатели от Бога. А то, что Титаник снимали с помощью наших батискафов, о том, что Голливуд скупил все фильтры на разваливающемся в девяностые Мосфильме, потому как сами они такое не смогли придумать и сделать, новому поколению, конечно, никто не рассказывает. Нашу Родину похоронили там, в девяностых, рассказывая детям в школах о ничтожности их страны. Надо будет со следующей группой посмотреть все лучшие советские фильмы, они хоть и называются комедиями, но прочно формируют целостную личность.

– У нас связи нет, – сказала Настасья, не отрывая ревнивого взгляда от Глеба и Евы. – А вы чего мокрые? – ее вопрос звучал больше как упрек, как претензия человека, имеющего на это право.

– Я не пойду с вами, – сказал Глеб, не обращая внимание на вопрос Настасьи. – Мне надо вернуться. Там, в озере я кое-что увидел. Я думал, что это неважно, но сейчас мне кажется, что, возможно, это и не так. – Вы идите, я догоню.

– Я с тобой, – предложила Ева, – там нельзя одному.

– Нет, – ответил он ей, – тебе вообще нужно переодеться.

– Я пойду с Глебом, – вызвался Сильвестр, понимая, что тот что-то недоговаривает, – а ты, Вовка, забирай всех, и идите к Герасиму, мы подойдем.

Первый раз за время их общения именно Сильвестр, а не Вовка распределил, кому и куда следует идти. Тот, поняв это, заговорщицки подмигнул ему, хитро улыбнувшись, и Сильвестр ответил тем же. Это было так неожиданно, в первую очередь, для него самого, что он даже растерялся, но то чувство, что поселилось в груди, поставило все на места – это была благодарность.

Глава 23. Полина

– Вот не верю я, что этот глупый Герасим что-то нашел, – пренебрежительно сказал Славка Полине, при этом перейдя почти на бег. Словно бы боялся, что икону найдут без него.