Книга Миллион оттенков желтого, страница 50 – Елена Логунова

Ирка кивнула, еще немного послушала своего собеседника, уныло сказала ему:

— Хорошо, — и закончила разговор.

Она сообщила мне:

— Серый говорит, что надо, конечно, разбираться, но если эксперт сразу уверенно заявил, что это несчастный случай, обвинение в убийстве по неосторожности мне не грозит.

— Тем более что неосторожность была проявлена им, а не тобой, — напомнила я. — Смотрел бы, куда ногу сует, был бы жив.

— Но это я повесила веревку и связала петлю. — Подруга терзалась муками совести.

— Ты действовала из лучших побуждений! А вот он — из худших! Ясно же, что влез в квартиру с дурными намерениями.

— Понять бы, с какими именно. — Ирка почесала взмокший висок. — Хотел что-то украсть?

— Что?

— Да мало ли, в доме полно ценных вещей… Но точно не кота. Его украли раньше.

— Так, может, хотели вернуть? Или подбросить новую записку с условиями возвращения?

— Чтобы подбросить записку, не нужно проникать в квартиру таким сложным путем! В парадной есть почтовый ящик.

— Все же спрошу Шахнозу. — Я снова вышла из комнаты.

Домработница готовилась нести служивым угощение — ставила на поднос чашки с кофе и вазочку с конфетами. Моему появлению она даже обрадовалась, предположив, что кто-то все-таки явился позавтракать. Неисполненная функция добросовестную женщину тяготила.

Я согласилась на овсянку с фруктами, но попросила не накрывать мне в столовой, а позволить посидеть с тарелкой в тихом уголке кухни. Боязнь открытых пространств и незнакомых компаний Шахнозе была вполне понятна, и она сервировала мне завтрак на угловом столике.

Ковыряя кашу, я между делом осторожно поинтересовалась у домработницы, не находила ли она еще каких-нибудь посланий — бумаг, записок? Шахноза ничего такого не обнаруживала.

Я частично съела, частично размазала по тарелке кашу, взяла кофе и, поблагодарив добрую женщину, с чашкой в руке отправилась искать на просторах генеральской квартиры хозяйку, чтобы попросить ее показать мне первое послание кошачьих похитителей. До сих пор я этого не сделала и теперь думала, что это упущение. Вдруг та записка даст какую-то зацепку — позволит сделать предположение о личности ее автора?

Я думала найти Федоскину в ее спальне. Мне представлялось, что Галина Андреевна уединилась там, пытаясь справиться с очередным потрясением.

Недооценила я бабулю-кремень! Та стояла в прихожей, аккуратно расправляя складочки туго затянутого в поясе тренча, уже полностью готовая к выходу.

Какой-то посторонний труп оказался недостаточно веской причиной для отказа от очередной процедуры в клинике.

Старуха явно торопилась, но я все-таки высказала ей свою просьбу, на что она, уже убегая, бросила:

— Посмотрите в кабинете, в верхнем ящике стола.

Я сходила в нашу с подругой комнату, чтобы наконец сменить пижаму на более приличный наряд: вид старухи при полном параде заставил меня устыдиться собственной расхлябанности.

Ирка, узнав о моих планах поработать с бумагами в кабинете покойного Фердинанда, тоже придумала себе занятие.

— Прогуляюсь, в самом деле, по дворам, поищу Бегемотика.

Я поняла, что ей хочется вырваться из дома, где произошла трагедия, к которой она сама приложила руку.

Пользуясь отсутствием Федоскиной, подруга наведалась в хозяйскую спальню и сфотографировала на смартфон портрет кота, чтобы сверять его с натурой, если та вдруг обнаружится, и показывать снимок потенциальным свидетелям. Не было сомнений, что всякий, кто видел величественного зверя, какого живописал мастер кисти Романюк, должен его запомнить.