Книга Диета для трех поросят, страница 20 – Дарья Донцова

– С Варей, – охотно ответила Фаина Климовна.

– И где она?

– Пошла в буфет. Сейчас шоколадку принесет! – по-детски радостно воскликнула старушка. – С помадной начинкой, она вкуснее марципановой. А ты какую любишь?

– Фруктовую, – поддержала я разговор.

– Лидочка! – ахнула бабуля. – Это ты! Не притворяйся. Какая большая выросла, красивая, полная. Загляденье, а не девочка! Хотя…

В глазах старухи неожиданно заплескался ужас.

– Я поняла… – зашептала она. – Ты убежала! За тобой гонятся! Иди сюда. Я тебя люблю! Неправда, что я просила тебя подальше запереть. Федор врет! Я всегда за тебя горой! Сюда, живо! – Не по-старчески бойко Фаина Климовна распахнула шкаф. – Скорей, залезай.

– Спасибо, не хочу, – запротестовала я.

И тут с Фаиной Климовной произошла разительная перемена – ее маленькая фигурка выпрямилась, щеки покраснели, глаза сузились.

– Сучка! – завизжала она. – За старое принялась? Марш на место, дрянь! Мне больше позора не надо! Чтоб ты сдохла! Что люди подумают?

Я быстро шмыгнула в гардероб. С психами спорить нельзя.

Внутри шкафа висело много одежды и витал аромат очень знакомых старомодных духов. Запах защекотал ноздри, я громко чихнула.

Замок дверцы щелкнул.

– Тише, Лидусенька, будь умницей, – послышалось из комнаты. – Сиди мышкой, нам неприятности ни к чему. Я спасу свою девочку. Останешься тут навсегда. Не подведи меня! Лучше сдохни, но не показывайся. Хватит позора. Жаль, что ты там не умерла!

Я села на дно гардероба. Будем надеяться, что Варя, которая, по словам бабульки, отправилась в буфет, существует в реальности и скоро вернется с шоколадками. Впрочем, у меня нет ни малейшего повода для паники, я могу позвонить на рецепшен.

– Фаиночка Климовна, – донеслось до меня, – сейчас чаю попьем!

Я вскочила и постучала в дверцу.

– Варя, откройте!

– Господи… – испуганно охнул голос. – Кто здесь?

– Никого! – живо соврала старуха. – Где моя конфета?

Замок снова щелкнул, дверца распахнулась.

– Здрассти, – сказала я. – Вы Варя?

– Ага, – кивнула женщина лет сорока, одетая в длинное, почти до пола, серо-синее платье.

– Очень приятно, меня зовут Таня.

– Ну и ну! – отмерла Варя. – Как вы сюда попали?

– Пришла к Фаине Климовне, – ответила я, выбираясь из временной тюрьмы. – Сначала она вела себя мило, правда, приняла меня за некую Лиду, а затем неожиданно впала в агрессию, ну я и предпочла послушаться ее, забралась в шкаф.

Варя сложила руки на груди.

– Вам еще повезло, Фаина Климовна может и ударить. Сама маленькая такая, а рука у нее очень тяжелая, прямо каменная. Зачем вам моя подопечная?

– Может, сядем в тихом уголке? – предложила я.

– Тогда пошли на кухню, – после короткого колебания предложила Варя.

– Бабушку не страшно оставить одну? – предусмотрительно поинтересовалась я.

– Пока она сладкое не съест, с места не сдвинется, – вздохнула женщина.

– Вы рискуете, уходя даже на короткое время, – отметила я, усаживаясь в кухне на деревянный стул с резной спинкой. – Фаина Климовна легко открыла входную дверь!

Варя порозовела.

– Тут нет посторонних, а в соседней квартире живет Иван Федосеевич, он к Фаине Климовне часто заглядывает, старички о чем-то беседуют. Я не ждала чужого человека. Непременно пожалуюсь директору. Что за дела такие? Дежурная свои обязанности не выполняет. Тут им не муниципальное заведение, где можно на людей плевать! Это платный пансион и…

– Думаю, вам не следует гнать волну, – перебила я Варю. – Вы ведь не родственница Фаины, а сиделка, следовательно, можете получить упрек от нанимателя. Он скажет те же слова: «Плохо свои обязанности выполняете» – и вы лишитесь работы.

Варя разгладила ладонью скатерть и вдруг улыбнулась.

– С Фаиной никто не уживается, очень уж она злобная и хитрая. Родные люди с бабкой дела иметь не хотят. От Рогачевой восемь сиделок сбежали, а я зацепилась. С одной стороны, ключ к ней подыскала, с другой – мне квартира обещана. Я же бездомная, поэтому все вынесу. Никто меня не уволит! А дежурную следует наказать. Вам чего надо?

– Некоторое время назад сюда звонила женщина… – начала я рассказ.

Варя без особых эмоций выслушала меня и равнодушно ответила:

– Ошибка вышла. Трубку схватила Фаина, ей развлечение поболтать, иногда местные подружки звонят – Роза Михайловна из девятой или Галина Алексеевна с пятого этажа. Из города звонить некому, там у Рогачевой приятелей не осталось, поэтому я никогда к аппарату не бегу. А тут слышу, Фаина надрывается: «Алле, алле…»

Я обрадовалась, что сиделка разговорилась, и слушала внимательно. И вот что узнала.

Варя отобрала у бабули трубку и строго сказала:

– Слушаю.

В ответ лишь тишина.

– Говорите! – велела сиделка. – Великолепно слышу, как вы дышите. Что за идиотские шуточки? Иван Федосеевич, вы как маленький, честное слово! Заходите в гости, не сопите. Вот уж придумали себе забаву…

– Так я уже здесь, – раздалось за спиной.

Варя обернулась, в комнате стоял старичок-сосед.

– Это не вы звоните? – изумилась компаньонка.

– Не люблю на расстоянии беседовать, – потер руки Иван Федосеевич. – Лучше лично зайти, тогда чаем угостят!

Варя повесила трубку и соединилась с рецепшен – по непонятной причине ей стало очень тревожно.

– Кто нам сейчас звонил? – спросила она.

– Из города беспокоили, – ответила администратор.

– Да ну? – изумилась Варя.

– Попросили соединить с двести четвертой квартирой, – уточнила дежурная.

– Номер звонившего определился?

– Конечно.

– Диктуй! – приказала Варя, которой становилось все тревожнее.

Потом она, не мешкая, соединилась с незнакомым абонентом и, услышав хриплое «Алло!», с места в карьер поинтересовалась:

– Вы звонили Рогачевой?

– Кому?

– Фаине Климовне.

– Нетуть у нас таких знакомств, – прокашляла тетка. – Чего надоть?

– Ваш телефон определился, вот я и решила выяснить, – вежливо объяснила Варя.

– Мабуть, ошибка, – миролюбиво заявила собеседница, – али плохо набрали.

Варя назвала вслух цифры.

– Таки мой наборчик, – согласилась незнакомка. – Но я не тренькала, некады нам, торговля идет.

– Извините, – растерянно сказала Варя и отсоединилась. Ей бы успокоиться, ведь понятно, что кто-то просто ошибся, но сиделку по-прежнему грызла тревога.