Книга Помеха справа, страница 93 – Елена Логунова

Там за шкафом пыталась спрятаться чернокосая дивчина. Втиснувшись в угол, как наказанная, она закрывала лицо руками и нервно тряслась. Худые плечи крупно вздрагивали, коса на спине подпрыгивала.

Я бесцеремонно ухватила ее за локоть и развернула лицом к публике.

– Ой, а это кто? – растерялась Жанна Дмитриевна.

И наступил мой звездный миг.

Дамский любительский сыск показательно восторжествовал над профессиональным!

– Позвольте представить, дамы и господа: перед вами Валентина Антиповец! – голосом конферансье произнесла я.

И гром аплодисментов отчасти заменил стук отпавших челюстей.

– А вот если клубничный пломбир смешать со сливочным, то что получится? – спросил не то Масяня, не то Манюня.

Давно стемнело, стол в саду освещали огарки свечек, и в полумраке и подшофе я уже не различала башибузуков.

Они же близнецы, их даже на трезвую голову и при свете дня только мама с папой уверенно идентифицируют.

– Клубника со сливками будет, – Ирка сунула в протянутые детские руки две миски с подтаявшим мороженым и широким жестом благословила башибузуков на эксперименты.

Маленькие ножки протопали по дорожке, в темной громаде дома прорезался и с хлопком исчез светлый прямоугольник двери.

– Все, лишние уши убежали, – с облегчением выдохнула подруга. – Давайте теперь наконец разложим все по полочкам…

– Чур, со стола убираю не я! – вскинулся Лазарчук, неправильно поняв сказанное.

– Не ты, – великодушно разрешила Ирка. – Ты сегодня даже посуду не моешь. Тебе нельзя, ты можешь разбить мои тарелки из японского фарфора. У тебя же, наверное, до сих пор руки трясутся, – и она ехидненько захихикала. – Ой, какие глаза у тебя были, Сереженька, когда я баночку об пол хлопнула!

– Кто же знал, что при ударе о цементный пол стеклянная баночка убедительно имитирует выстрел, – проворчал пристыженный полковник.

– А какие глаза у него были, когда ты сказала: «Знакомьтесь – это Валентина Антиповец»! – не унялась подруга. – Логунова, ты знаешь, как я тебя люблю? Умыла, умыла надменных профи сыскного дела! Наконец-то!

– Чего умыла-то? Я этим делом не занимался, – возразил Лазарчук. – Вот следователю – тому да, плеснули холодной водичкой в физиономию. Хотя он утерся и только порадовался, что сложное дело благополучно раскрыто. Вы же не думаете, что лично вам кто-то спасибо скажет? Нет, все лавры получит этот Игнатов.

– Лично мне не нужно лавров, достаточно чувства глубокого морального удовлетворения, – сказала я.

– Удовлетвори уже и меня, – попросила подруга. – Расскажи все по порядку, а то цельная картина не складывается, не хватает отдельных мелких пазлов. Как, например, ты поняла, что Лида – это Вика? И, главное, когда ты это поняла? Вечером вроде бы еще не знала этого, а утром уже оказалась в курсе…

В Иркином голосе прозвучали нотки обиды. Ей не понравилось, что я не поделилась с ней своим внезапным знанием заранее.

– Я не хотела тебе говорить, потому что сама не была уверена, – призналась я. – Уж больно дико выглядела мысль, что покойница Валентина живее всех живых.

– Но как она вообще у тебя возникла, эта дикая мысль?

– Ну, ночью мне не спалось, я лежала и думала…

– Об этом деле?

– Нет, о сумках. Помнишь, когда мы смотрели историю покупок по карте Валентины, там были классные сумки?

– Большие, прочные, из натуральной кожи – все, как я люблю, – поддакнула Ирка. – И что?