Книга Брошки с Блошки, страница 28 – Елена Логунова

– Ноги уберите, не намоешь за вами, ходют тут, топчут…

Ирка просветлела челом и победно щелкнула пальцами поднятой руки:

– Вот оно! Теперь даже Станиславский поверил бы: это правильный советский общепит!

Умиротворенная, она впилась зубами в пончик.

Некоторое время мы вдумчиво дегустировали фирменное блюдо, потом Ирка вытянула ноги, которые спрятала под стул по требованию бабки-поломойки, пошевелила стопами и пожаловалась:

– Ноги болят. Давно я столько пешком не ходила, отвыкла. – Она запила этот печальный факт чаем и развила свою мысль: – Думаешь, Марфинька отсюда до дома на своих двоих топала?

– Думаю, нам есть кого об этом спросить, – ответила я и достала смартфон, чтобы позвонить тетушке.

Она могла знать, воспользовалась ли Марфинька после ухода из пончико-пышечной общественным транспортом. Наверняка старушки-подружки вместе вышли. Но тетя Ида на мой звонок почему-то не ответила, хотя утром говорила, что выходить из дома не собирается. Я выждала пару минут, позвонила еще раз – с тем же нулевым результатом – и встревожилась.

– Вернемся домой? – правильно поняла мое беспокойство Ирка.

– Старый человек, ты же понимаешь. – Я виновато развела руками. – Вдруг плохо стало…

– Тогда поспешим, – не стала спорить подруга.

Мы ускоренно завершили трапезу и пошли к метро.

В вагоне я перебирала ногами, как застоявшийся конь, по улице потом почти бежала, а у самого дома, когда мы уже гулко протопали под аркой и вырулили во двор-колодец, вдруг притормозила.

– А это что за садовый гном? В модном монохромном цвете? – Ирка тоже остановилась, присматриваясь к неожиданной картине.

На крыльце сидел Уоррен. Куртка на нем была вчерашняя, красная, а цветы он принес новые, сразу два букета мелких розочек – цвета фуксии и винно-бордовый.

– А это наш второй ограбленный, тот самый Уоррен, – со вздохом объяснила я.

– Интурист? – Подруга приосанилась и кашлянула с намеком.

Тут и Уоррен нас заметил. Он вскочил со ступеньки, распрямился, потом снова согнулся, потянувшись за букетами, – будто земной поклон отвесил.

– Ишь ты! Вежливый. – Ирка хихикнула.

Мне было не до веселья.

– Идем. – Я снова ускорилась, отмахнулась от незваного гостя с его букетами: – Это все потом! – И взмыла вверх по ступеням.

– В дом никто. Бабушка уходить? – лопотал, не поспевая за мной, интурист.

Слово «бабушка» он произносил как в голливудском кино: с ударением на «у».

– Да не дай бог, – на ходу перекрестилась Ирка.

Она прониклась моим беспокойством. Тетушка уважает армейскую дисциплину и без предупреждения могла уйти только на тот свет.

Ни стучать, ни звонить в дверь я не стала. С разбегу воткнула в замочную скважину ключ, хотела провернуть его, но не смогла – дверь оказалась не заперта. Я толкнула ее, ворвалась в тесную прихожую – и сразу же увидела тетю.

Она лежала у подножия лестницы – аккуратный пучок растрепан, одна нога неловко подвернута. Я подскочила к ней, хрустя рассыпанными шпильками под ногами, коснулась шеи – теплая! И пульс есть!

– Ира, скорую, живо! – гаркнула подруге.

Та уже прилепила к уху мобильник.

– Что помочь? Как делать? – бочком подобрался ко мне Уоррен.

– Делать так: сесть вон там и не путаться под ногами. – Я отмахнулась от него, заодно указав на табурет.

Ирка закончила короткий разговор с диспетчером скорой помощи и принесла мне подушку с дивана: