Онлайн книга «Маска, я вас знаю!»
|
– Спасибо за ужин, пока! – сказал Лазарчук. И все. Убежал! Ирка тоже засобиралась: она отказалась от компота с пирогом и поехала к себе. Сын принарядился, сообщил, что отправляется на прогулку с подружкой, когда вернется – не знает. Смягчая невысказанное неудовольствие родителей, напоследок поинтересовался, явно рассчитывая на отрицательный ответ: – Есть какие-то распоряжения, просьбы, пожелания? – Да! – Я вспомнила о своем благом намерении. – Ты не мог бы обезвредить бабку Плужникову? – Как именно? – Потомок, уже занесший ногу над порогом, шагнул назад, и глаза его загорелись интересом. Однажды он уже обезвредил бабку Плужникову, да так, что старушка не появлялась в своей ложе бельэтажа больше суток. А изобретательный юноша всего-навсего нарядился Сатаной и явился бабусе в клубах пиротехнического дыма. – Просто поднимись к ней, забери мусор и отнеси на помойку. – Как это скучно. – Сын скривился, но возражать не стал и утопал вниз по лестнице. – А где все? – Неся на подносе пустые кружки и тарелки, пришел из своего оазиса у плазмы в мою горячую точку у плиты Колян. – Ты опять все пропустил, – упрекнула я, принимая поднос с посудой. – Да нет же, я в курсе, – не согласился муж и в темпе аллегро погремел крышками кастрюлек на плите, освежая знание главного – нашей ситуации с продовольствием. – Золотухин выпил яд и умер, жилец Ребровых получил по голове и тоже умер. Можно сказать, они жили долго и счастливо и умерли в один день. А вот ты, Кыся, кое-чего еще не знаешь. Он выудил из кармана домашних льняных штанов смартфон. – Я знаю, что я ничего не знаю, – уместно процитировала я того же Сократа. – Смотри! – Колян сунул мне под нос свой гаджет и пролистал несколько картинок. – Ты видишь? Теперь мы в курсе, кто продырявил мне колесо. Задохлик из второй квартиры, вот же с-скотина! Я безошибочно узнала интонацию, выдающую внезапное обретение неприятного знания. «Ах ты, с-сволочь!» – вспомнилось в этой связи из первого акта ночной драмы, из сцены с Челышевыми. А потом «Ах ты, с-старый дурень!» – из диалога Лосевых. И, наконец, «Ах, ты с-с… (собака женского рода, скажем так)» – из финала с Золотухиными. – И ведь я его спрашивал: вам не мешает, что я паркуюсь под вашим окном? И он такой: нет, ни капельки, паркуйтесь сколько угодно. А сам, значит, шилом в колесо мне под покровом ночи, подло, без объявления войны, – запоздало сердился на коварного задохлика из второй квартиры Колян. Я подняла руку: – Вопрос! – Да? – Муж сразу перестал тараторить. – Откуда у тебя эти фотки с задохликом, дырявящим твое колесо? – Прислал кто-то на мейл. – Колян закрыл фото, вернулся в почту и снова пожал плечами. – Адрес незнакомый, подписи и комментария нет. – Когда прислал? – Ночью еще, но я тогда спал и только днем увидел, а… – Время, конкретно! – потребовала я. – Да зачем тебе? Ну, в ноль часов три минуты, это достаточно точно или еще секунды назвать? – Не язви, тебе не идет. – Я скосила глаза, отследив и догнав промелькнувшую мысль. Заодно увидела, как в прихожей открылась дверь и в нее заглянул сын. – Кто не идет, куда не идет? – поинтересовался он. – Лично я ухожу, куда планировал. Докладываю: бабу Свету обезвредить не удалось. Она мне даже не открыла, через дверь сказала, что у нее нет никакого мусора. Вообще ничего лишнего. |