Книга Леди в черном, страница 100 – Елена Логунова

– Непонятно, почему я ни одного твоего объявления не видела, хотя проходила через тот же парк.

– Я думаю, он их все сорвал. – Ирка одним полотенцем замотала голову, во второе завернулась и с моей помощью осторожно выступила из ванны. – Понял, что написавший объявление идет за ним, и решил этот след оборвать.

– Кто?

– Тот гад, который коварно заманил меня в погреб.

– С этого места давай подробнее.

Мы перешли в комнату. Там подруга улеглась на кровать, застеленную свежим бельем, и продолжила:

– Он позвонил нынче утром, назначил встречу по тому адресу, где ты меня нашла…

– Мы с тобой разговаривали перед этой вашей встречей, и ты мне ничего не сказала! – упрекнула я.

– Хотела сделать сюрприз.

– У тебя получилось. – Я вспомнила незабываемую встречу с болотным чудищем и передернулась.

– Извини. Так вот, пришла я к тому дому, постучалась, дверь открылась, и он такой с улыбкой: добрый день, проходите, пожалуйста! И руки протягивает, чтобы жакет мой взять. Обходительный!

– За обходительность ему как раз спасибо, – справедливости ради заметила я. – Жакет твой остался на вешалке и не пострадал.

– Ага, а в кармане жакета остался мобильный, из-за чего я полностью связи лишилась! – возразила подруга. – Нет уж, не спасибо ему.

– Что было дальше?

– А дальше он посторонился и ручкой так – прошу вас! Типа, дамы вперед. – Ирка изящно повела правой рукой. – А я смотрю – там, в комнате за узким коридором, на видном месте лежит она самая – здоровенная зубастая башка Чужого! Я на нее уставилась – и глаз отвести не смогла, так и пошла к ней, как сомнамбула…

– А гад толкнул тебя в люк, – догадалась я.

– Он не толкал, – подруга помотала головой. – Он с этого люка в полу заранее крышку снял и дырку ковриком прикрыл. Коридор узкий, а люк широкий, пройти мимо я никак не могла. Дерюжка провалилась, и я вместе с ней. – Теперь уже она содрогнулась, вспомнив пережитое. – Повезло мне, что сейчас весна!

– Это-то тут при чем?

– Река разлилась, подпочвенные воды поднялись, в подвале жижа стояла почти по пояс. Будь там сухо, я бы ноги сломала!

– Ужас!

– И не говори! У меня нет подходящих слов, чтобы выразить свои чувства, любые ругательства кажутся слабыми.

– СЭЙРИМЁРКТ! – я нашла подходящее слово.

– Повтори?

– СЭЙРИМЁРКТ! Мне сегодня приснилось это странное слово, и я гадала – к чему бы, а это, оказывается, к случившемуся с тобой.

– Да уж, полный СЭЙРИМЁРКТ.

– Опиши этого гада, – потребовала я.

– Он никакой не мелкий и не тощий, ростом с меня, волосы темные, короткие, нос картошкой, глаза светлые, цвет я рассмотреть не успела, особая примета – лицо рябое. В таких, знаешь, крошечных ямках…

– В оспинах, – кивнула я и встала. – Ты полежи, отдохни, а я пойду звонить Сереге. Пусть наша доблестная полиция сделает свою часть работы.

– А дальше уже было дело техники, – оживленно рассказывал Лазарчук, с удовольствием уплетая пироги из церковной трапезной, которые привез отец Александр.

Батюшка внимал полковнику, как проповеднику – всем существом. И охал, и ахал – очень живо переживал. Я слушала молча, с непроницаемым лицом. Мне не нравилось, что Лазарчук, как всегда, преуменьшил нашу с Иркой роль в истории. Его послушать, так это доблестная полиция и следственные органы раскрутили запутанную историю. Сами, без ансамбля.