Книга Леди в черном, страница 21 – Елена Логунова

– Ага. А я Людмила, соседка ваша.

– Я Елена.

– А я Ирина, – подоспевшая подруга протянула руку – думаю, к пирожкам, но соседка поняла это как предложение рукопожатия. – Будем знакомы… Не заметила, как вы подошли.

– Так я не в калитку, а через малинник. – Людмила кивнула в глубь заросшего сада. – У нас же там проход между участками открыт. Ефимыч начал забор менять, старые доски снял, а новые не набил еще…

– А кто у нас Ефимыч? – насторожилась я.

– Так тоже квартирант. – Соседка вскинула голову и подбородком указала на островерхую крышу. – В мансарде живет, еще спит, наверное. Проснется – познакомитесь.

– И попросим ключ от замка на ставнях. – Ирка нашла решение проблемы и обрадовалась. – А пирожочки с чем?

– Так с творогом и сухофруктами. – Людмила деловито шагнула в дом, но тут же отступила. – Темно-то как, и псиной попахивает… Давайте мы лучше тут!

Она отошла к дощатому столу, вкопанному под яблоней, поставила на него тарелку, села на лавку и жестом пригласила нас присоединиться.

– А у меня горячий чай, – запасливая Ирка достала из своей торбы термос, запаянную в целлофан стопку новых бумажных стаканов, пластиковые ложки и шоколадку.

Я вынула из сумки упаковку влажных салфеток.

Общими усилиями мы моментально организовали чаепитие на свежем воздухе. Хотя мне показалось, что наличие у нас бумажных стаканов и пластиковых ложек соседка расценила как признак крайней бедности, а не похвальную предусмотрительность.

– Ну ничего, у Зины нормальная посуда есть, – сообщила она нам сочувственно. – И бельишко постельное, и прочий нужный скарб… Небось не все еще Танька утащить успела.

– Но что-то уже утащила? – встревожилась я.

Если дочь нашла мамины кольца, ничем мы батюшке Александру не поможем. Сам пусть бодается с родней усопшей, доказывая, что золото обещано храму, а святой Георгий – наследник первой очереди.

– Так прилетела как ошпаренная, едва о смерти мамки узнала! – Людмила широко расставила пышные локти, низко нависла над столом и заговорила заговорщицким шепотом: – То годами не являлась, разве только чтоб поскандалить, а тут вихрем примчалась! И нет чтоб мамку оплакать, куда там! Скорей давай в шкафах шуровать, пока другие наследники не подоспели. У Зины же еще два сына, но оба далеко живут. Да и нормальные они, у мамки денег никогда не просили.

– А Танька, значит, просила? – Ирка так заинтересовалась, что забыла про свой недоеденный пирожок. Так и застыла с ним в одной руке, с ложкой в другой – чисто императрица с державой и скипетром!

– Просила? Нет! – соседка помотала головой, на которой от резкого движения пружинисто запрыгали тугие колечки химической завивки. – Она не просила, а требовала! Орала, даже матом Зину крыла: «Ты, такая-растакая, родила меня, а подумала, как я жить-то буду? На какие шиши? Многодетная мать, так тебя и растак! Нищеты наплодила, безмозглая, обрекла меня голодать…» А вы видели ее, ту голодающую? Девка кровь с молоком, здоровенная, как лосиха! – Людмила фыркнула и сердито надкусила пирожок. Это заметно ухудшило ее дикцию, и часть сказанного дальше я не разобрала.

– Так что она унесла-то? – нетерпеливо уточнила Ирка.

– Машинку швейную зингеровскую, отрезы шерстяные и габардиновые стопкой, хрусталь мамкин, икону бабкину еще, – соседка живо загибала пальцы. – Добро в такси загрузила, а в дом взамен собаку здоровенную посадила, чтоб, значит, если у кого еще ключ есть, не вошли.