Книга Леди в черном, страница 28 – Елена Логунова

– А кто утоп? – Ирка скосила глаза и потребовала объяснений: – О каком утопленнике речь?

– Ты забыла? Кто-то плюхнулся в воду незадолго до появления на берегу Зинаиды.

– Думаешь, это был вор, укравший золото? Тогда уж воришка. Всплеск был негромкий – явно плюхнулся кто-то небольшой.

– Идем, осмотримся на месте предполагаемого преступления. – Я первой вышла из пристройки и вернулась в спальню, с вызовом пнув ведро с шурупами и гвоздями – исключительно для бодрости духа.

– Садись, – я выдвинула из-под стола под окном мягкий стул. – Попробуем провести что-то вроде следственного эксперимента. Итак, ты – бабка.

– Вот спасибо тебе!

– Пардон, неправильно выразилась. Представим, что ты – Зинаида Колобова. Да сядь уже!

Подруга неохотно опустилась на стул. Но села не как бабка, а как благородная девица: спина прямая, руки сложены на коленях, те сведены, лодыжки скрещены.

– Знаешь, Станиславский заорал бы: «Не верю!» А я просто скажу: представь себя бабкой, пожалуйста, – терпеливо попросила я. – Это же просто роль.

– Ладно, так и быть, потренируюсь. В конце концов, когда-нибудь я тоже буду пенсионеркой, – съехидничала Ирка и расплылась на стуле, как квашня. – Давай, Станиславский, командуй! Говори, что я, бабка, должна делать?

– То же самое, что делала Зинаида. Ты сидишь за столом у окна, полируешь золото. Или только собираешься – коврик постелила, приготовила помаду и ватный диск, положила кольца…

– Как я их положила, Станиславский? Прямо перед собой или в сторонке, россыпью или в рядок?

– Станиславскому-то откуда знать? Это ты у нас бабка Колобова, законная владелица золотишка, вот и скажи, как ты организовала привычный процесс!

– Вот так, да? – Ирка нахмурилась, сосредоточилась, даже посидела немного с закрытыми глазами, а потом загробным голосом завела: – Я сажусь на стул, высыпаю на стол перед собой содержимое зип-пакета…

– Не верим! – перебила я. – Пакет остался в санузле, он лежит на бачке унитаза, дожидаясь, пока ты вернешься с отполированными кольцами, положишь их в него и утопишь все это добро до нового сеанса любования сокровищами. Давай заново, с учетом этой важной поправки.

– Ага, значит, я принесла сюда золото без пакета, – нормальным голосом произнесла Ирка и яростно потерла лоб. – Сто восемь колец! Я же не набила ими карманы, верно? Тогда как я их транспортировала?

– Знаешь, мы со Станиславским хранили бы кольца нанизанными на веревочку, – доверительно сообщила я. – Очень удобно, почти как вязанка баранок получается.

– Тогда уж на проволочном кольце, как прищепки в ящике, – подруга кстати припомнила: что-то похожее мы в хозяйстве покойной бабки уже видели. – Веревочка и порваться может, а это недопустимо.

– Ни в коем случае, – кивнула я.

– Отлично, значит, я… Я положила на стол сто восемь золотых колец на обруче из проволоки, – Ирка снова заговорила утробным голосом медиума. – Потом взяла тюбик помады… Где тюбик? – Она открыла глаза.

– Не знаю, где-то здесь был. – Я поозиралась и махнула рукой. – Давай ты обойдешься воображаемым реквизитом. Станиславский так учил, это высший актерский пилотаж.

– Хорошо, тогда я беру воображаемый тюбик… Воображаемым ватным диском извлекаю из него воображаемую помаду и наношу ее на воображаемое кольцо…

– Стоп! Опять неувязочка, – застопорили процесс мы со Станиславским. – Ватный диск был чистым, бабка не успела испачкать его помадой. А почему? Что должно было произойти, чтобы она бросила свое медитативное занятие в стиле «Тут царь Кощей над златом чахнет», сорвалась с места и побежала к реке, где и увидела нас?