Книга Леди в черном, страница 38 – Елена Логунова

– Ух ты! Самоделка, я так понимаю? Кто-то у нас мастер, – оценил капитан. – А ну, глянем за окном, куда провод тянется.

– Боюсь, обрезан провод, видишь, я чуть колупнул – и глазик выпал.

– Не успел еще, значит, подсоединить…

Оживленно обмениваясь репликами, будто нас с Иркой тут не было, «орлы» пошли на выход. Протопали по ступенькам крыльца, захрустели гравием дорожки и опять появились в поле зрения – уже за окном.

– Ну точно, тут ничего… Гражданочки! – Федя сунулся в окно. – А что у вас в помещении наверху?

– У нас – ничего, – желчно ответила я, обиженная невниманием. – А вот у того деда, которого «Скорая» увезла, там приют спокойствия, трудов и вдохновения. Снимает он эту мансарду, живет там.

– А дед у нас жертва, значит, можем осмотреть его приют, – рассудил Касатиков. – Ключ от мансарды есть?

– Там, возможно, не заперто. Лестница с тыльной стороны дома, – подсказала Ирка и сама заторопилась в указанном направлении.

«Орлы» успели раньше, поднялись первыми и заглянули в помещение сквозь стекло.

– Ух ты! – опять восхитился Касатиков и толкнул остекленную дверь.

Оказалось действительно не заперто.

– Даже не знаю, что сказать. – Федя с порога осматривал жилище Анатолия Ефимовича, крутил головой и цокал языком. – Ох, порылся бы я тут, это ж Клондайк какой-то!

– Что там? Что?! – мы с подругой нервно подпрыгивали на ступеньках. Подняться не получилось – мужики заняли узкий козырек у двери, но почему-то не входили внутрь.

– Вам будет неинтересно, – оглянулся на нас Федя. – Это для мальчиков Клондайк, а не для девочек.

– Что за дискриминация по половому признаку! – Ирка по-настоящему рассердилась и полезла вперед, бесцеремонно растолкав менее крупных мужиков. – Да тут хламовник!

Я ловко юркнула за подругой – как уточка за ледоколом. С интересом огляделась и согласилась:

– Хламовник, да. Но хорошо организованный!

Небольшая комната со скошенными стенами больше всего походила на кладовку со множеством коробок, ящиков и полок. Все они были открытыми и не мешали любоваться своим содержимым: мотками проволоки, бухтами разных шнуров, россыпями разнокалиберных шурупов и гаек, разнообразными инструментами и приборами, смутно напомнившими мне о школьных лабораторных по физике.

В памяти сами собой, как полуготовые вареники, всплыли почти забытые за ненадобностью красивые слова «амперметр» и «вольтметр». Хотя я не уверена, что увидела именно эти приборы. Не разбираюсь я в них.

– Берлога мастеровитого Плюшкина. – Касатиков потеснил нас, тоже пробиваясь в комнату, и мне пришлось сесть на кровать и поджать ноги, чтобы капитану было где встать.

Застеленная солдатским шерстяным одеялом кровать в этой обстановке воспринималась как предмет инородный. Возможно, для того, чтобы как-то интегрировать ее в интерьер, поверх одеяла был заботливо уложен паяльник, к счастью, не включенный в сеть.

– Ну как так можно жить?! – Ирка переложила его на стол, сняла с тумбочки здоровенную глиняную емкость вроде ступки, сунула в нее нос, чихнула и скривилась. – Никакого уюта!

– Макс, ты видел? – вновь не обращая на нас никакого внимания, «орлы» восхищенно клекотали над коробками. – Это же советский металлический конструктор, ты глянь, глянь, он семьдесят пятого года, а состояние отличное! Похоже, все детали в наборе, разве что инструкция отсутствует! – Федя чем-то азартно загремел.