Онлайн книга «Синдром звездочета»
|
Мы сели за столик с одиноко торчащей посреди него бутылочкой воды. — Схожу за кофе. — Подруга снова поднялась, встала в небольшую очередь у стойки и вскоре вернулась с круглым подносиком, а на нем — две чашки и пара пирожных. — Скрасим себе время ожидания. — Думаешь, химик решил отомстить нам за опоздание и заставит ждать своего возвращения из клозета? — С него станется. — Подруга ковырнула пирожное. — Вкусно. Ешь давай! Сдается мне, этот химик способен испортить нам аппетит. — Конечно, такая тема — анализ образцов с места гибели двух людей… — Не только поэтому. Он сам какой-то странный. Ты заметила, что у него на голове? — Обычная черная вязаная шапочка. Не самый элегантный головной убор, зато практичный, хоть и не по сезону уже, конечно… — И вовсе она не обычная! — возразила подруга. — А с какой-то металлической окантовкой. Блестящей, как вот эта ложечка! — Она тщательно облизала и продемонстрировала мне упомянутый предмет. Я оглянулась на уборную — дверь еще не открылась — и, наклонившись к подруге, прошептала: — Я, кажется, знаю, что это. Под вязаной шапочкой другая — из фольги! — Из чего?! — Ирка неподдельно удивилась. — Зачем из фольги? Для лучшего сохранения тепла, как в термосумке? — Для сохранения мозгов. — Я хихикнула. — По мнению сторонников теории заговора, шапочка из фольги способна защищать мозг и сознание от вредных излучений и влияний. — Это кто ж такое придумал? — Не поверишь — уважаемый человек, известный биолог Джулиан Хаксли. Первый глава ЮНЕСКО, автор термина «трансгуманизм» и старший брат Олдоса Хаксли, сочинителя антиутопии «О дивный новый мир». — С ума сойти! — Не хочешь сойти с ума — носи шапочку из фольги! — Я смешливо фыркнула, но тут же сделала серьезное лицо. Дверь уборной приоткрылась и оттуда, окинув настороженным взглядом помещение, вышел наш химик. — Буду краток, — нырнув на свое место за столиком, произнес он приглушенным голосом и самым заговорщицким тоном. — Результаты настораживают. Не стану спрашивать, откуда образцы, но дело явно нечисто. Я досадливо поморщилась, подумав, что напрасно мы связались с конспирологом, но уже поздно было что-то менять. — Образец номер один. — Химик выложил на стол пакетик со знакомым окурком. — Содержит Pen a 1. — Что-что, простите, содержит? — встревожилась Ирка. — Тропомиозин. Вещество, которое отвечает за перекрестную реактивность у представителей семейства моллюсков, особенно у ракообразных. — А креветки — это же ракообразные? — Я начала понимать. — Креветки, крабы, омары… Вот тут, — желтоватым, но чистым ногтем спец постучал по пакетику, — присутствуют природные высокоочищенные и рекомбинантные молекулы аллергена. — Да откуда там молекулы креветок?! — возмутилась Ирка. — Тише! — шикнул на нее химик и снова быстро огляделся. — И не бывает молекул креветок… — А высокоочищенные и рекомбинантные молекулы аллергена бывают! — теперь уже я его перебила. — Но не в природе, правильно понимаю? Кто-то же сделал его высокоочищенным… — Точно! — Химик наставил на меня палец пистолетиком. — Тропомиозин креветок — рекомбинантный компонент, использующийся для аллергокомпонентной диагностики, в основе которой лежит выявление сенсибилизации к аллергенам на молекулярном уровне… — Где использующийся? — влезла Ирка. — В лабораториях, где делают соответствующие анализы. |