Книга Никитич. Дело о потерянном муже, страница 38 – Ольга Липницкая

– Однозначно будет, – тихо ответил Евген, глядя не в телефон, а на тучи.

– Тут не дождь, тут словно море переворачивается, – буркнул Никитич, не отрывая взгляд от петляющей вопреки законам физики дороги.

Их машина поднималась все выше в горы.

Они заправились на последней нормальной АЗС перед тем, как уехать к смытым деревням. У самой колонки крутился мужик, лет пятидесяти, с выдающимся животом, в клетчатой рубашке и тюбетейке. Он неспешно жевал семечки, перебирая их в черных от масла пальцах.

– Ассаляму алейкум, братцы, – улыбнулся он, словно старых друзей увидел. – Дорогу держите?

– Валейкум ассалам, – в тон ему кивнул Никитич, отвечая на рукопожатие. – Да вот, к месту разлива.

– М-м-м… – протянул мужчина, задумчиво покачиваясь на каблуках. – Время плохое, вода унесла многое. Вы по делу?

– Животных спасаем, – вступил в разговор Евген, открывая заднюю дверь, чтобы Рыжий с достоинством выглянул наружу.

– Ай, молодцы! – восхищенно покачал головой толстяк. – Ай, какой хороший дело делаете! Людей все помнят, – взмахнул он рукой, – животных – никто!

– Мы помним, – сурово буркнул Евген, открыл только что купленную бутылку местной минералки, сделал большой глоток и сел за руль.

Была его очередь вести.

Толстяк махнул им на прощанье, проводил долгим взглядом, а потом словно невзначай отступил в сторону и достал телефон. Дорога делала крутой поворот, и Никитич, даже если бы что-то заподозрил, то не заметил бы, как толстый азербайджанец торопливо что-то диктовал в трубку, то и дело поглядывая вслед.

Когда они добрались до места бедствия, картина была угнетающей.

Вода ушла, оставив после себя горы ила, щепки и серую слизь, облепившую все вокруг. Дорога превратилась в кашу из грязи и камней, кое-где торчали оборванные провода.

Тяжелая техника еще не добралась до места разлива, и все предстало перед путниками таким, как было в день бедствия.

Дома стояли обглоданными – без заборов, без ворот, с выбитыми окнами. Один двухэтажный особняк, судя по всему, когда-то принадлежавший богачу, потерял полтора метра своей стены, открывая взору утопленный в воде дорогой диван и вывороченную лестницу.

Перевернутые машины валялись на обочинах, как брошенные детские игрушки.

– Камень с гор шел, – шумно сглотнув, прокомментировал картину майор.

Кое-где среди завалов копошились люди: кто-то вытаскивал вещи, кто-то руками разгребал завалы, вытаскивая то мокрое, но целое одеяло, то чудом нераскисший пакет с крупой.

– Ого, – присвистнул Колька, выходя из машины. – Да тут…

– Тут полдеревни смыло, – Никитич сжал губы.

– Мужики, – кто-то окликнул их со спины. – Волонтеры что ли или заблудились?

– Волонтеры, – уверенно кивнул Никитич и дал знак своим ребятам.

Не сговариваясь, они пошли на тот край деревни, что был ближе всего к уже спокойной реке. К куче мусора, которая еще пять дней назад была аккуратными глинобитными домиками.

– Вытаскиваем все целое! – проорал координатор – сухопарый седой мужик, одетый, несмотря на жару, в плотные брюки, рубаху с длинным рукавом и высокие резиновые сапоги.

– Вещи сюда, продукты сюда, – указал он на две кучи. – Оденьтесь! – буркнул, глядя на щеголявшего в шортах Евгена. – Все грязное, не дай бог царапина…

Никитич понял мужика с полуслова. Даром что ли по молодости по горячим точкам его носило.