Книга Никитич. Дело о потерянном муже, страница 53 – Ольга Липницкая

У него на заднем фоне кто-то закашлялся, но майор громко цыкнул, и кашель тут же прекратился. Или удалился. Марийка не поняла.

– И Киря с нами! Сейчас вот Ане звонит! Целый, целый… – словно новости последней посевной рассказывал жене Соколовский, – А Дарье Сергеевне скажи, мы всех кошек нашли! – гордо докладывал Никитич. – Всех привезем! Надеюсь, что ее…

На этой фразе Марийка не выдержала и прыснула, одновременно смеясь и плача.

– Соколовский, – простонала она в трубку, – я тебя умоляю, ты только сам домой вернись! Я обещаю, я тебя больше никуда – никуда не пошлю!

– Вернусь, любимая, – уже совсем другим тоном, безо всяких шуток проговорил майор. – К тебе и сыновьям даже с того света вернусь…

Марийка рыдала… Наверное, все-таки от облегчения. А в машине, где ехал майор, в этот момент стояла торжественная тишина. Все примолкли. Потому что важнее жены и детей для настоящего мужчины ничего и нет!

.

В город спустились на рассвете!

Успокоенные тем, что опасность наконец-то отступила, мужики расслабились и уже почти не боролись со сном…

Когда подъехали к маленькой районной больничке, Кирю пришлось даже будить.

– Э! Уважаемые! – ввалились в приемное кавказцы, с раненым строителем на руках. – Нам тут помощь нужна!

– Кому помощь? – вышел помятый заспанный врач.

– Вот об камни ногу распорол, – усадили они на кушетку Лешего. – А вот тут огнестрел, – указал кавказец на Никитича, прижимающего к себе свернутую куртку.

– Где огнестрел? – нахмурился врач.

– Вот, – майор бережно уложил на смотровой стол вялого Рыжего.

– Вы что, с ума сошли? – рявкнул на них доктор. – У меня тут не ветеринария!

– Он мне жизнь спас! – дернулся Никитич.

– Э! Дарагой! Не обижай котика! – замахал перед врачом руками громадный Мага.

– Да вы че! Я элементарно его анатомию не знаю! – вспылил хирург.

– Я знаю! Я все знаю! Вот тут сухожилие идет, вот тут артерия, – водил громадным пальцем по кошачьей ноге кавказец. – Пуля где-то тут должна быть, – он умоляюще посмотрел на врача. – Ты зашей котика? – поставил он густые брови домиком. – До ветеринара он не доживет, – попросил совсем тихо.

Врач поморщился, перевел взгляд с кота на хмурого, но решительно настроенного Никитича, шмыгнул носом:

– Психи! – буркнул себе под нос и вскрыл стерильные перчатки.

Отсыпались у кавказцев.

Все, кроме майора. Тот остался рядом с Рыжим.

Не, из операционной его, конечно, вытурили. Спал Никитич в ординаторской, притулившись на удобно продавленном диванчике.

Врачи, которым в общих чертах рассказали, кто он и откуда, ходили по собственному кабинету на цыпочках и редко. А под вечер Соколовского разбудил гул голосов, сливающихся в национальное кавказское пение, и дурманящий запах шашлыка.

– Это вам, дорогие наши! – ввалился в ординаторскую тот мужик, который первым встретил Никитича на тонированной десятке. – А тебя, – обернулся он к обалдевшему майору, – дома накормим! Собирайся! Котика выписали!

– Тигр ваш проснулся и, если честно, мы рады его отпустить, – фыркнул хирург, потирая руку, где, судя по всему, осталась царапина. – На наркоз отреагировал нормально, но настроение у него… скажем так, боевое, – поморщился хирург.

– Рычит? – оживился Никитич.

– Рычит, плюется и по-хозяйски забрал себе половину операционной. Так что забирайте это чудо природы – пусть вас мучает! – округлив глаза, выпалил врач.