Книга Детектив за обедом. Убийство подают горячим, страница 94 – Токуя Хигасигава

Хм, сомнительно, конечно, что в полицейском управлении Кунитати и впрямь найдутся столь проницательные детективы, но это уже дело десятое…

— Ну и что в этом такого? Пусть даже кто-то из детективов и догадался бы, что Нодзаки носил «сикрет-туфли». Что тут страшного?

— Ничего хорошего в этом точно нет. Ведь очевидно: мужчины невысокого роста надевают «сикрет-туфли» прежде всего для того, чтобы произвести впечатление на женщин. А значит, если у жертвы оказалась такая обувь, напрашивается вполне логичный вывод: перед смертью он встречался с некой дамой.

— А что, по-твоему, нет мужчин, которые и на работу в таких туфлях ходят?

— Несомненно, такие мужчины тоже существуют, только вот Нодзаки в их число не входил, что становится очевидным, стоит лишь взглянуть на обувь, хранившуюся у него в прихожей — все туфли на полках обувного шкафа вполне обычные, без каких-либо ухищрений. Получается, что его «сикрет-туфли» предназначались явно не для офиса. На работе он выглядел как самый обычный невысокий мужчина ростом около ста шестидесяти сантиметров, следовательно, особа, ради которой он их надевал, никак не могла быть его коллегой. Очевидно, речь идет о девушке, с которой он общался вне работы.

— Понятно. Выходит, один-единственный факт — что Нодзаки носил «сикрет-туфли», — сразу же существенно сужает круг подозреваемых, а для преступницы это, мягко говоря, нежелательно.

— Совершенно верно. Вот почему ей было так важно скрыть сам факт существования «сикрет-туфель». Она во что бы то ни стало стремилась избежать даже малейшего риска того, что у кого-нибудь из следователей промелькнет подозрение: а не носила ли жертва «сикрет-туфли»? Наверняка ход мыслей преступницы был именно таким, а потому она решила… Вы уже догадались, одзё-сама?

— Догадалась. Преступница сняла с жертвы брюки, чтобы скрыть их необычный крой со слишком длинными штанинами.

— Прекрасно, одзё-сама, меньшего я от вас и не ожидал. Проницательность — ваше второе имя. — Кагаяма даже не попытался прикрыть свою откровенную лесть. — Однако, если бы преступница ограничилась лишь брюками, это вполне могло сыграть против нее же самой: внимание детективов сразу бы сосредоточилось на пропавшем предмете одежды. Вероятнее всего, они заглянули бы в шкаф и, осмотрев имеющиеся там вещи, обнаружили бы несколько пар брюк с такими же удлиненными штанинами. А это уже стало бы для убийцы самым настоящим выстрелом себе в ногу.

— Значит, снять с жертвы только штаны было недостаточно.

— Именно. А потому преступница пошла дальше: с мертвого тела она стащила сначала коричневый пиджак, а затем и белую рубашку, так что убитый остался в одном лишь нижнем белье. А это уже практически полная нагота. Так что неудивительно, если в тот момент она подумала: «Раз уж снимать одежду — так всю, до конца».

— И впрямь, в таком случае разгадать истинные мотивы убийцы становится гораздо сложнее.

Похоже, преступница действительно пошла именно этим путем — так в холостяцкой квартире и появилось загадочное обнаженное тело. Постепенно картина преступления обретала все более ясные очертания, и от неожиданности сделанных открытий Рэйко уже с трудом сдерживала охватившее ее волнение.

— И что же делает преступница после того, как полностью раздела жертву?

— Складывает снятую одежду в бумажный пакет и уже собирается покинуть место убийства. Конечно же, она понимает, что оставлять «сикрет-туфли» в прихожей нельзя. И вот именно в этот момент, думаю, ей и приходит в голову одна идея.