Онлайн книга «Круговорот благих намерений»
|
Девушка молча стала подниматься по лестнице, но через несколько ступенек обернулась на Валеру и сказала: – А вы когда-нибудь пробовали делать покупки всей семьей в большом магазине перед Новым годом? С тележкой и обязательно со списком, все в предвкушении праздника. Поверьте, это не менее радостно, чем театр, хотя, может, даже и больше. Была я в вашем театре, когда только приехала в Москву, мерзко там и тоскливо. Мужик голый по сцене ходил, может, и умные мысли говорил, может, и театр известный и актер знаменитый, в разных там фильмах снимается, но мне так гадко стало, так омерзительно на причинное место престарелого мужика смотреть, что замутило, и меня прям там на впереди стоящее кресло и вырвало. Так что идите вы со своим театром, у меня другая семья будет – настоящая, и вагон я свой догоню. Высказав это, она решительно направилась вверх по лестнице. Стоя у высокой гранитной лестницы чужого дома, Валерий отчетливо почувствовал, что не прав, именно почувствовал, и это было очень странное ощущение, словно бы козыри все были у него, а обыграла его девчонка с одними шестёрками. Глава 9 Мы в детстве стесняемся не того, чего действительно стоит. Я помню своего одноклассника, который очень стеснялся своих стареньких родителей, а ведь должен был ими гордиться. Они решились дать ему жизнь тогда, когда другие бы этого не сделали – побоялись. Я же стеснялась того, что моя внешность, мягко сказать, нетипична. Меня постоянно спрашивали, кто я по национальности, и даже делали свои предположения. А на ответ «я русская» обычно смеялись или высокомерно хихикали, произнося надменное: «Ну-ну». Это уже я потом поняла, что моя внешность только плюс, ее трудно не запомнить. А я действительно настоящая русская, во мне смешаны как минимум десять национальностей. Ветта сидела за столом рядом с Петром Петровичем, как невеста с женихом на свадьбе. На свадьбе, которой у Петра Петровича никогда не было. Были две жены, а вот свадьбы ни одной. И вот сейчас это было комично и страшно одновременно, но у Петра, как всегда, был план. Его планы никогда не подводили раньше, не должен подвести и этот. Даже в самый страшный день подвел его не план, а предательство. Три года, смиренно ожидая смерти и глядя в потолок, он вспоминал всю свою жизнь и наконец понял, что есть только одна заноза, которую он не может просто забыть. Нет, Пётр понимал, что размышления в духе «что можно было бы изменить в прошлом», что называется, в пользу бедных. Они глупы и нелепы, ведь изменить ничего нельзя, и точка. А вот вопрос, который он сам закопал очень глубоко, не желая или даже боясь знать на него ответ, просто требует, чтобы его закрыли раз и навсегда. Кто в семье предатель? «А что, если бог есть, – размышлял Пётр, ожидая смерти. – И, оказавшись на том свете, я узнаю, кто предатель. Это будет больно? Как сильно душа может там болеть?» – За семью, – произнес первый тост Пётр и поднял бокал. Все, кроме него и Ветты, встали и стали чокаться, повторяя: «За семью, за семью!» Девчонку Петя раскусил сразу: провинциалка, мечтающая выйти замуж. Приехала в Москву с единственной целью найти мужа, и даже карьера ей не интересна, хотя, скорее всего, она у нее идет неплохо. Других целей, кроме замужества, она не имела. В школе звезд с неба не хватала, и ей никто не говорил, что она может чего-то добиться. Напротив, мать с детства ей твердила, что главное счастье для девочки – это охомутать мужика, и по возможности удачно. И вот двадцать пять, а супружество так и не состоялось, и тогда программа начала рушиться, и возникла паника. Эта паника читается во всем – и в одежде, и в поведении, и даже в мыслях, которые нетрудно прочитать на ее по-детски наивном лице. |