Книга Весенние расследования, страница 32 – Анна Князева, Татьяна Устинова, Анна и Сергей Литвиновы, и др.

Но мы, котики, всегда существовали для чистого удовольствия: помурлыкать, поцеловаться, потоптать «хозяина» лапками. А когда обзавелись интеллектом, стали искусными рассказчиками, собеседниками, сказочниками. Десятки и сотни фелис катус стали трудится телевизионными и ютьюб-журналистами. Когда Пулитцеровскую премию в 2091 году впервые в истории получила кошечка — Ромашка Вторая, — многими это было воспринято как уступка политкорректности. Не знаю, так ли это — сам я ее роман «Розовое одеяло», вошедший в школьные хрестоматии, не сумел осилить.

Знаю, что написан он по следам реальных событий и речь в нем идет о трагической любви кошки Бусинки, которая никак не может сделать выбор между платоническим чувством к женщине-компаньонке Марии и плотской страстью к дикому бездомному коту Марселю. Раздираемая противоречиями между телесным-чувственным и возвышенным-неземным, кошечка кончает с собой, бросаясь под колеса мобиля.

Роман стал классикой и неоднократно экранизировался.

С тех пор коты многажды получали и Пулитцера, и Букера, и «Метрополис-бестселлер», и «Русский детектив». Кстати, литпремий за это время были удостоены всего две собаки — что делать, творчество не их конек, им все бы гавкать. Даже дельфины, несмотря на все трудности их языка и непонятные для нас, сухопутных, реалии подводной жизни, литературных наград удостаивались чаще. Однажды, например, «Серебряный кинжал» за лучший детектив получил дельфин Федя.

Но кроме высоких достижений прозы-поэзии мы, котики, стали для людей незаменимыми собеседниками. Мы понимаем их душевные движения, переживания, умеем утешить, успокоить, ободрить. Не случайно среди психотерапевтов с каждым годом неуклонно увеличивается доля фелис катус, и сейчас она достигла по миру, кажется, двадцати процентов.

У собак — другая стезя. Они, заключившие контракт с человеком в качестве компаньона, до сих пор берут беспрекословным послушанием, немым обожанием, умением выполнять команды. Немногословные биороботы! Ой, простите, наверное, последнее замечание мне придется вычеркнуть из окончательной рукописи как неполиткорректное.

Дружба людей и бывших так называемых «питомцев» достигла — после того, как мы обрели интеллект, — небывалой близости.

Коты для людей, особенно одиноких, — лучшие конфиденты. Мы умеем выслушать. Рассказать свое вИдение ситуации, посоветовать, как человеку поступать при тех или иных проблемах. Насколько я знаю, нынче доля кошек-компаньонов достигла в домохозяйствах столь высоких значений, каких ранее, во всю историю человечества, не бывало — несмотря на то, что когда-то мы бессловесно выполняли самые утилитарные функции, вроде защиты урожая от грызунов.

Но у всякой светлой тучки есть, как говорится, темная изнанка. После того как отменили варварские законы о кастрации и декларировали равенство всех живых существ, никто и ничто не могло помешать нам, котам, поддаваться зову природы и в определенные дни убегать из теплых домов наших людей-компаньонов на поиски приключений. (То же самое и канис фамильярис касается, несмотря на всю их хваленую самодисциплину.) Против природы не попрешь.

Но одно дело, когда гуляет домашнее животное, не наделенное интеллектом и речью. И совсем иное, когда в ночные забеги устремляется разумный друг-компаньон. Он или она выбегает из теплого дома, чтобы выбрать трущобные кошачьи бары низкого пошиба: что делать, голос страсти ведет! И как подобное выдержать людям-компаньонам?!