Книга Весенние расследования, страница 65 – Анна Князева, Татьяна Устинова, Анна и Сергей Литвиновы, и др.

У Лены волосы были ниже лопаток, и ему казалось, что других причесок у женщин быть не должно. Ленины волосы лежали толстым ровным слоем, он поднимал тяжелые пряди, находил рукой шею, наклонялся и целовал красивые губы.

Ванда подбежала, повиляла хвостом.

— Нельзя, Ванда, — зло сказал он.

Ванда не имела права обниматься с кем-то, кроме него. Раньше и не обнималась, непонятно, что на нее сейчас нашло.

— Что вы здесь делаете? — недовольно спросил он соседку.

— А вы? — усмехнулась она.

— Гуляю с собакой. Я всегда гуляю здесь с собакой, ей нужно много бегать.

До переезда сюда, в Москве, он гулял с Вандой на пустыре, огороженном старым забором. Там давно собирались затеять строительство, жители протестовали, власти вяло отбивались.

На пустырь выводили крупных собак. Иногда возникали собачьи разборки с визгом и рычанием, хозяева растаскивали своих питомцев в разные стороны. Ванда была трусиха, собак побаивалась, ни к кому не задиралась. Роман не сразу понял, почему она немедленно бросается наблюдателем к каждой собачьей драке. Потом догадался: Ванда точно знала, что убежит в любой ситуации. Афгана никто не сможет догнать, ни человек, ни животное. Разве что гепард, но гепарды у нас не водятся.

— А я просто так гуляю, — объяснила соседка. — Без собаки.

Ее руки были покрыты ровным свежим загаром. Ноги, наверное, тоже, но ноги были скрыты синими джинсами.

Лена тоже всегда ездила отдыхать в начале мая, чтобы потом демонстрировать в Москве загорелые конечности. Сначала он ездил вместе с ней, но на пляжах ему было до смерти скучно, и он начал находить предлоги, чтобы не ездить.

Лена уезжала одна, и он страшно по ней скучал, и ездил встречать в аэропорт, обнимал в зале прилета и не хотел отпускать.

Соседка шла, медленно разглядывая деревья вдоль дороги. Он постоял, раздумывая, двинулся за ней. Ванда потрусила следом.

— Вы что-то ищете? — наконец не выдержал Роман.

— Угу, — подтвердила она. — Ищу место, где видела ночью машину, когда сюда ехала.

— Вам не говорили, что ночью ездить опасно?

— Не говорили, но я сама догадываюсь.

Нужно повернуть к деревне. Какого лешего он за ней тащится?

Она остановилась, оглядела кривую березу, нависшую над грунтовой дорогой. Потопталась, принялась разглядывать траву вдоль дороги.

— И что такого примечательного в машине, которую вы видели?

— Она была без номеров.

Соседка побрела дальше, пристально вглядываясь себе под ноги.

Ванда рванула вперед, зарычала, Роман поймал собаку за ошейник.

На траве и дороге виднелись небольшие пятна, очень напоминающие кровь.

Собака зарычала снова.

— Ванда, фу, — одернул Роман.

Он походил, рассматривая дорогу возле сомнительных пятен, пнул ногой валявшуюся на дороге ветку и повернулся к соседке:

— Что еще вы видели?

— Почти ничего, — она подняла на него глаза. Глаза были красивые, большие, серые. — Машину и человека около нее.

— Какого человека? — У Лены глаза были голубые. По-настоящему голубые, как ни у кого больше.

Она пожала плечами, нахмурилась:

— Обычного. Похожего на вас.

Пожалуй, сосед вполне мог оказаться вчерашним мужиком. Человек на дороге тоже был коротко пострижен.

Роман отпустил собаку, еще походил вокруг, постоял.

— Как вас зовут? — посмотрев наконец на Юлю, спросил он.

— Юля.

— Роман. У меня дома записан телефон участкового, нужно ему позвонить.