Книга Весенние расследования, страница 80 – Анна Князева, Татьяна Устинова, Анна и Сергей Литвиновы, и др.

Когда его спрашивали, есть ли у него хобби, он отвечал:

— Конечно, есть! Кулинария. — И через паузу добавлял: — В смысле не готовить, а есть.

Поэтому спорить с матерью он не стал, сел за стол и, быстро разделавшись с едой, запил ее кофе.

— Ма, ты просто фея! — сказал Шура и чмокнул мать в щеку. — Так, я побегу.

— Беги, — разрешила она, — но не мчись как угорелый.

— Не боись, твой сын — классный водитель, — гордо заверил ее Шура.

— Кто классный водитель, так это твоя подружка Мирослава.

— Ма ты так говоришь, точно Славка — моя пассия.

Софья Марковна рассмеялась:

— Куда уж тебе до нее.

— Ну, ну, мы с ней закадычные друзья!

— А то я не знаю.

И впрямь, как Софья Марковна могла не знать об отношениях своего сына с Мирославой Волгиной. Ведь они оба росли на ее глазах и дружили с раннего детства.

Когда Наполеонов хотел подчеркнуть давность своей дружбы с Мирославой, он заявлял доверительно ошалевшему слушателю:

— Мы со Славкой, между прочим, в яслях на одном горшке сидели.

Эго было неправдой еще и потому, что ни сам Шура, ни тем более Мирослава ни в какие ясли не ходили.

Софья Марковна улыбнулась своим воспоминаниям. Теперь ее сын — следователь, а Мирослава — владелица частного детективного агентства. Они на самом деле всегда были только друзьями, но такими близкими, что могли бы сойти за брата с сестрой.

На улице было тепло и свежо одновременно. Вдохнув утренний воздух, Шура зажмурился от удовольствия. Он бы с радостью прошелся пешком, но время поджимало, поэтому ему пришлось сесть за руль своего автомобиля, который он обожал, как живое существо, и ласково называл «Ладу Калину» cвоей девочкой.

Прибыв в Следственный комитет Наполеонов сразу же отправился в кабинет начальника.

— Разрешите, Федор Поликарпович? — спросил он, постучав в дверь полковника и сразу же открыв ее.

— Заходи, Саша, заходи. Как я рад, что ты так быстро приехал, — добродушно прогудел полковник.

Солодовников был единственным человеком, который называл Наполеонова Сашей. Все остальные звали Шурой, ну или Александром Романовичем.

Наполеонов стоял по стойке «смирно», всем своим видом показывая, что он преисполнен внимания.

— Саша, ты расслабься, — хмыкнул Солодовников, — проходи, садись, — добавил он мягко, чем сразу же насторожил Наполеонова.

«Ишь, как мягко стелет, — подумал про себя следователь, — и зачем я ему понадобился?»

Ответ он получил сразу же.

— Тут такое дело, Саша, — несколько виновато проговорил полковник, — я знаю, ты в последнее время много работал и заслужил отдых. Но у нас несвежий труп. — Полковник развел руками.

Можно было подумать, что он сам извлек его из шляпы, на потеху окружающим, но никто не засмеялся и тем более не захлопал в ладоши.

— А я тут при чем? — вырвалось у Наполеонова невольно.

Начальник посмотрел на него укоризненно и принялся перечислять:

— Иванов в командировке в Забайкалье, Парамонова в декрете, Астафьев никак не развяжется с маньяком, Костромской…

— Понял я, понял, — вздохнул Наполеонов, прервав начальника, и добавил: — Moжет, мне тоже в декрет уйти? — Но, поймав неодобрительный взгляд Солодовникова, проговорил покаянно: — Понял, пошутил не к месту и не смешно.

Полковник молча кивнул и через стол толкнул в сторону Наполеонова тонкую папочку:

— Ознакомься и приступай.

Уединившись в своем кабинете и приступив к ознакомлению с делом, Наполеонов мысленно порадовался тому, что труп не был безымянным и устанавливать его личность не придется.