Книга Самый новогодний детектив, страница 75 – Татьяна Устинова, Татьяна Гармаш-Роффе, Татьяна Полякова, и др.

— Двадцать три через две недели, — едко поправила ее Настя. — А во-вторых, ступай уже к портнихе, а я стану мясо мариновать. Ночь постоит, завтра с утра я его запеку, а потом вечером…

Завтрашним вечером Генка Вершинин не приехал. Позвонил, сразу начав с извинений. И сильно занят. И никак не успевает. И возможно…

Опять же не точно, а возможно, он выедет только седьмого около двенадцати дня.

— Нет, ну какой бессовестный! — осторожно возмутилась Настя, глянула на приунывшую подругу и тут же поспешила с оправданиями. — Ну, ты сама должна понимать, что такое бизнес, раз замуж собралась за бизнесмена. У них сутки раскроены вдоль и поперек. Времени совершенно нет. Никуда он от нас не денется, Лидочка. Не седьмого, так девятого приедет.

— Ага, — встряла Лида, у которой уже нос начал разбухать от напрашивающихся слез. — Девятого! Девятого уже рабочий день, между прочим.

— Не переживай, — приструнила ее Настя. — Не Генку, так его друга захомутаешь.

— Какого друга? — с нежным всхлипом поинтересовалась Лида.

— Генка сказал, что вместо себя сегодня друга своего пришлет. Хороший парень, говорит. Часам к девяти вечера должен подъехать.

— Он очень много говорит, твой Генка! — зло фыркнула Лида, тут же начав припудриваться перед зеркалом. — Друг! Что за друг? Какой друг? Ты вот лично о нем что знаешь?

— Ничего, — честно призналась Настя Соколова.

— И даже как зовут, не знаешь? — ахнула Лида, роняя пудреницу себе на коленки. — А как же тогда?… Как же ты его собралась в гости принимать? Явится какой-нибудь шаромыга, скажет: здрасте, а ты и впустишь его?!

— Нет, ну почему обязательно шаромыга, Лидок?

Настя с печалью оглядывала подругу, вырядившуюся в новое платье, туфли, взбившую в великолепную волну свои кудри на затылке, полтора часа потратившую на макияж. И жалко ее было, и обидно за то, что Генка не оправдал надежд — приехать-то наверняка не сможет. Ну и немного раздражения тоже имелось.

И чего Лида спешит, спрашивается? Куда торопится? Уж замуж невтерпеж, да? Их вот с Генкой любимая бабушка вечно причитала: выйти замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть. И все в сторону Насти поглядывала. И все горевала. Все печалилась, доживет или нет, когда ее голубку кто-нибудь пригреет. А ну как обижать станет, а заступиться будет некому, коли бабушка помрет.

— Ты, Генка, не бросай сестрицу, — умоляла она двоюродного брата. — Вас всего двое на белом свете осталось. Родители ваши с моря к нам так и не доехали, погибли… Что же теперь поделаешь! Но не одни вы. Я у вас есть. Да вы вот друг у друга.

Бабушки уже три года как не было. Из всей самой близкой родни у Насти остался лишь Генка Вершинин, который ее любил, холил и лелеял, но…

Но никак не хотел рассматривать ее подругу Лидочку в качестве возможного варианта. Настя ведь давно к нему с этой темой приставала (главным образом потому, что к ней приставала Лидочка).

— Успею еще, — хохотал обычно Генка и целовал ее в веснушчатый нос. — Мне бы тебя, малыш, пристроить. Да так, чтобы душа за тебя не болела.

— А болит? — глаза тут же начинало дико резать, а губы выворачивать. — Болит, да, Ген?

Настя всегда размякала, когда он начинал открыто проявлять свою любовь, нежность и заботу. Раньше бабушка ее по голове гладила и в макушку целовала, теперь вот Генка. Но бабушка-то всегда была раньше рядом. А Генка лишь наездами, временные промежутки между которыми становились все длиннее и длиннее.