Книга Детективная весна, страница 29 – Татьяна Бочарова, Галина Львовна Романова, Анна Князева, и др.

— Чай наливай, Аня. — Инга беспечно мотнула рукой с зажатой в небрежных пальцах тончайшей фарфоровой дужкой.

Мать неожиданно покосилась и недовольно поджала губы. Понимала ли она, что Инга в нарушение всех запретов пьет ежедневный чай из праздничного фарфора?

Анна присмотрелась к матери. Та с некоторых пор стала для нее самой настоящей загадкой. После оглашения диагноза, который прозвучал как приговор, многое не совпадало с прогнозами. Иногда бывало хуже, иногда лучше, иногда просто изумляло.

Аня встала и, нарочито громко гремя посудой в высоком старинном буфете, достала тонкий бокал. Если она хорошо запомнила: в него никогда не наливали даже воду. Семейная легенда гласила, что таких бокалов во всем мире существовало всего четыре. Они были сделаны на заказ, и один достался их отцу.

Инга поняла мысль сестры и довольно заулыбалась, исподтишка наблюдая за матерью. Включила чайник, налила в бокал заварки ровно наполовину, всыпала сахар, что в принципе было не нужно: Аня никогда не пила чай с сахаром, — и принялась громко болтать в бокале ложечкой. Тонкий фарфор мелодично пел.

Инга наблюдала за матерью. Мать смотрела мимо. Аня ждала.

— Зря стараешься, — вдруг произнесла мать равнодушным голосом.

— В смысле? — изобразила Инга вопрос, выгнув широкие брови домиком. — Ма, это ты мне?

— Тебе, тебе, — покивала пожилая женщина. — Аня не пьет чай с сахаром.

В гостиной повисла тишина. Инга с минуту посидела с раскрытым ртом, а потом швырнула ложку на стол и весело фыркнула:

— Вот ты знаешь, Ань, я часто ловлю себя на мысли, что она симулирует.

— Это не так. — Анна осторожно улыбнулась взгляду матери, который тут же сделался мутным и рассеянным. — Просто у нее бывает… Она иногда с нами. А иногда где-то еще…

— Ладно. Проехали. Пирожные ешь. Свежие.

Длинные пальцы Инги с агрессивно ярким маникюром подцепили из пластиковой коробки песочное пирожное и потащили в тарелку. Громкое звяканье ложки о тарелку. Крошки во все стороны. Провокация или нет?

Анна осторожно глянула на родительницу. Та сидела в своем любимом кресле напротив окна. В сторону Инги не смотрела. Она вообще не смотрела никуда, кажется.

— Ань, что у тебя с твоим боссом?

Инга подняла на нее круглое лицо с оттопыренной щекой, за которой горбился кусок пирожного.

Зачем спросила? Она же знает, как ей больно! Тема ее босса была одной из случившихся в ее жизни печалей. Самой главной!

— Чего молчишь? — вторую щеку Инги раздуло пирожным.

— Ничего у меня с моим боссом, Инга, — акцентируя согласные, проговорила Анна. — Вообще ничего! И босса нет. Я уволилась два месяца назад. Перешла на другую работу. Я говорила тебе.

Аня глотнула из фарфорового бокала, поморщилась. Было очень сладко.

— А на новой работе? Там как контингент? Достойный?

Широкие и лохматые, как гусеницы, брови сестры заплясали.

— Не интересуюсь, — кратко ответила Аня и пошла в кухню вымыть бокал от приторного пойла.

Она сосредоточенно намыливала тонкие стенки, споласкивала. Старалась, чтобы фарфор не выскользнул из рук и не разбился, как вся ее жизнь. Осторожно промокнула салфеткой, вернулась в гостиную и тут же убрала бокал на полку буфета.

Ей почудилось или мать одобрительно улыбнулась?

— Слышь, Ань, что мамка говорит? — фыркала в чашку Инга, перемалывая второе пирожное острыми крепкими зубами.