Книга Колесо судьбы, страница 13 – Даниэла Стил

У Билли шла из головы кровь, под глазом был большой синяк. Полиция не заставила себя долго ждать, следом за ней появилась «Скорая помощь». Всех троих пострадавших доставили в расположенный неподалеку медицинский пункт Ньюрошелской больницы. Водителя грузовика отпустили почти сразу: он пострадал значительно меньше, чем его автомобиль. Билли наложили швы на голову. В протоколе указали, что он вел машину, находясь в состоянии опьянения, и поскольку такое замечалось за ним уже в третий раз, это могло грозить ему лишением водительских прав сроком на один год, что расстроило его больше, чем подбитый глаз. Тана была вся в крови, но у медиков, как ни странно, по-видимому, не было желания расспрашивать ее о том, что произошло, а она каждый раз впадала в истерику, едва начинала говорить об этом. Симпатичная девушка-медсестра обтерла ее влажной фланелью, пока Тана лежала на смотровом столе и плакала. Ей дали успокоительное, и ко времени прибытия Джин она уже наполовину спала.

— Что случилось, Билли?.. Боже! — Джин увидела повязку на его глазу. — С тобой ничего страшного?

— Надеюсь. — Он смущенно улыбнулся, и она в очередной раз увидела, какой это красивый юноша, хотя он больше походил на мать, чем на отца. Внезапно улыбка погасла, и на его лице отразился испуг. — Ты позвонила отцу?

Джин Робертc отрицательно покачала головой.

— Мне не хотелось его пугать. По телефону сказали, что с тобой все в порядке, и я решила сначала посмотреть на вас обоих сама.

— Благодарю. — Он посмотрел на спящую Тану и нервно передернул плечами. — Прошу прощения за… за то, что я… что мы разбили машину.

— Главное, что никто из вас не пострадал сколько-нибудь серьезно.

Она нахмурилась, увидев спутанные волосы дочери. Однако следов крови на ней уже не было. Медсестра попыталась объяснить, в каком нервическом состоянии была Тана, когда ее привезли.

— Мы дали ей снотворное: сейчас ей необходим покой.

Джин Робертc снова нахмурилась.

— Она была пьяна?

Мать Таны уже знала, что Билли был пьян, но если еще и Тана… Однако медсестра этого не подтвердила.

— Не думаю. Скорее испугана, как мне кажется. У нее на голове здоровая шишка, а больше мы ничего не нашли — ни признаков сотрясения мозга, ни повреждений в области позвоночника. В любом случае за ней надо понаблюдать.

Услыхав их разговор, Тана открыла глаза и посмотрела на мать, не узнавая. Потом тихонько заплакала. Джин обняла ее и начала утешать:

— Ну что ты, малышка… Все в порядке.

Дочь покачала головой, горестно всхлипывая.

— Нет, не в порядке… Он… — При виде стоявшего рядом и злобно глядевшего на нее Билли слова застряли у нее в горле. Ей показалось, что сейчас он снова ударит ее, и она отвела глаза. Ее душили рыдания. Она не могла выдержать этот взгляд, не могла и не хотела видеть его самого — никогда в жизни…

Она легла на заднее сиденье материнского «Мерседеса», и Джин завезла Билли домой. Она оставалась с ним довольно долгое время. Они выдворили из сада последних гостей, выгнали с полдюжины других из воды, выволокли две пары из постели Энн и утихомирили друзей Билли, обосновавшихся в крытом бассейне. Когда Джин вернулась к машине, она уже знала, что это будет стоить ей не меньше недели работы. Они поломали половину мебели, сожгли часть растений, вспороли обивку кресел, испятнали ковры и залили содержимым пластмассовых бокалов кадушки с ананасовыми деревьями. Джин не хотела, чтобы Артур видел свой дом до того, как она приведет все в порядок. С тяжелым вздохом она села в машину и посмотрела на неподвижно лежащую дочь. Тана, находившаяся под действием седативных лекарств, выглядела до странности спокойной.

— Слава богу, что они не добрались до спальни Артура. — Она завела мотор. Тана сделала слабый жест, пытаясь что-то возразить, — говорить она не могла. — Ты не ранена? — Это было единственное, что имело значение для Джин: ведь они могли погибнуть, их спасло чудо. Когда в три часа ночи ее поднял телефон, она сразу подумала об этом. За несколько часов до звонка интуиция ей подсказала: что-то должно произойти. Трубку она сняла почти мгновенно. Предчувствие ее не обмануло. — Как ты себя чувствуешь?

Тана в упор посмотрела на мать и лишь покачала головой: у нее не было сил ни на что другое.

— Я хочу домой.

Из глаз ее снова полились слезы, и Джин опять подумала, что ее дочь пьяна. Судя по всему, ночь была ужасная и Тана была участницей кошмарных происшествий. Наконец Джин заметила, что на дочери другое платье, не то, в котором она уехала из дома.

— Ты что, купалась там?

Тана приняла сидячее положение, чувствуя, как кружится у нее голова, и отрицательно мотнула головой. Посмотрев на нее в зеркало, укрепленное на щитке, Джин увидела какое-то странное выражение в глазах дочери.

— Что с твоим платьем?

Равнодушным, будто чужим, голосом Тана проговорила:

— Его сорвал Билли.

— Что ты сказала? — Джин искренне удивилась, потом спросила с недоверчивой улыбкой:

— Он, наверное, бросил тебя в воду?

Дальше этого ее воображение не простиралось ведь речь шла о ее обожаемом любимце! Если Билли даже и выпил немного, он, по ее мнению, был абсолютно безобидным. Им здорово повезло, что их машина не столкнулась с грузовиком. Это хороший урок для обоих.

— Надеюсь, ты запомнишь сегодняшний урок, Тэн. Услышав это ласковое имя, которое употреблял Билли, дочь снова начала всхлипывать. Наконец Джин съехала на обочину и спросила напрямик:

— Что это с тобой? Ты напилась? Или приняла наркотики?

В ее голосе и в глазах было осуждение, какого она не выразила в адрес Билли. «Как несправедливо устроена жизнь! — подумала про себя Тана. — Но ведь мать еще не знает, что натворил этот замечательный мальчик, Билли Дарнинг». Она посмотрела матери прямо в глаза:

— Билли изнасиловал меня в спальне своего отца.

— Тана! — Джин Робертc пришла в ужас. — Что ты такое говоришь? Билли никогда такого не допустит. — Она гневалась на своего единственного ребенка, а не на сына любовника, не в состоянии поверить, что он способен на такой поступок. Это ясно читалось на ее лице. — Это ужасно, то, что ты сказала.

«Это ужасно, то, что он сделал», — стояло в голове у Таны. Мать смотрела на нее с нескрываемым возмущением.

Две круглые слезы скатились по щекам девушки.

— Он это сделал. — Ее лицо исказилось при воспоминании о кошмарной сцене. — Клянусь тебе… — У нее снова начинался нервический припадок.

Джин отвернулась и завела мотор. Больше она не смотрела на дочь, сидящую на заднем сиденье.

— Я не хочу и слышать о таких вещах — в связи с чьим бы то ни было именем! — Билли был безобидный мальчик, которого Джин знала с десяти лет. Она даже не дала себе труда задуматься над тем, что побудило Тану сказать такие слова: ее, видимо, больше волновал сам Билли, или Энн, или Артур… — Я запрещаю тебе повторять это когда бы то ни было! Ясно?