Книга Лживые свидетели, страница 65 – Марина Серова

— Вы о чем-то с ним разговаривали? — спросила я.

— Ну а как же? Конечно, разговаривали.

— О чем же? — не отставала я.

— Да так, обо всем и ни о чем по существу. Я, правда, начал было говорить о нашем с ним бизнесе. Ну так, хотел обговорить с ним некоторые вопросы, но Константин меня оборвал, типа не место деловым разговорам за праздничным столом. Для этого, сказал он, есть более подходящее место. Это он намекнул на офис. И пообещал все обсудить на следующий день. После чего вышел из «ракушки» и отправился к себе в кабинет. Я его спросил, вернется ли он еще за стол, а он как-то так неопределенно пожал плечами. Ну, вот, собственно, и все.

— В каком тоне вы вели разговор? — спросила я.

— Да в обычном. В нормальном таком тоне.

— Может быть, вы на чем-то настаивали, а Константин Вячеславович с вами не соглашался? — продолжала я допытываться.

— Нет, я ни на чем не настаивал. Почему вы так решили?

— Ну а как же? Ведь вы сами только что сказали, что намеревались обсудить вопросы, касающиеся вашего совместного бизнеса, а Пантелеймонов отказался, — объяснила я свое видение ситуации.

— Могу повторить еще раз, Татьяна Александровна. Константин — не тот человек, с которым можно гнуть свою линию. Единственное, что я мог себе позволить, так это поделиться с ним своими соображениями по тому или иному вопросу. Или возникшей проблеме. Но если Константин выражал свое несогласие со мной, то разговор можно было считать оконченным. Константин никогда не менял своих решений.

«Тогда единственным выходом для Крашенинникова было убийство своего партнера по бизнесу», — подумала я, а вслух спросила:

— После того как Пантелеймонов отправился к себе, вы тоже покинули «ракушку»?

— Нет, почему вы так подумали? — Мужчина с удивлением посмотрел на меня.

— Ну, очевидно, потому, что собеседник вас покинул.

— Нет, я еще какое-то время оставался в одиночестве, тут вы правы. Немного выпил, на столе оставались закуски, я подкрепился. А потом компанию мне составил Иннокентий. Он пришел взвинченный, в общем — на пределе. Как оказалось, он конкретно поругался с Анастасией. Поэтому и находился в таком состоянии. Конечно, он выпил. Причем много. Ну и ушел.

— А вы остались сидеть в «ракушке»?

— Да, остался на месте. Идти мне никуда не хотелось.

— Получается, что вы, Александр Николаевич, узнали о том, что Константина убили, именно находясь в «ракушке»? Вы точно никуда не выходили?

— Ну… как вам сказать… Наверное, я все-таки время от времени выходил оттуда: по естественной надобности или просто размяться. Но я точно помню, что возглас Григория, что босса убили, я слышал из «ракушки».

— А был ли кто-нибудь рядом с вами в этот момент? — спросила я.

— Да нет, в «ракушке» никого, кроме меня, не было, а поблизости… не обратил внимания.

— Может быть, вы посмотрели в сторону бассейна? Был ли там кто-то тогда, когда Григорий сообщил об убийстве?

— Не было никого.

— Точно не было?

— Точно. Около бассейна было пусто… Татьяна Александровна, я ведь вас уже предупредил, что скоро начнется важное совещание. Ведь теперь я остался один, без Константина, и вся ответственность за бизнес лежит на мне. Должен признаться, что наши сотрудники в растерянности, мягко говоря. А если сказать прямо, то они очень обеспокоены своей дальнейшей судьбой. Поэтому я обязан выступить лично перед сотрудниками. Если у вас больше нет ко мне вопросов, то позвольте мне заняться своими непосредственными обязанностями как руководителя. — Крашенинников немного помолчал и добавил: — Существует ряд вопросов, которые, кроме меня, решить никто не может.