Книга Лживые свидетели, страница 74 – Марина Серова

— Так вот, этот тип рассказал очень впечатляющие вещи. А касаются они непосредственно вас, Александр Николаевич.

— Татьяна Александровна, мне совершенно безразлично то, что вам рассказал этот подонок.

— Почему же?

— Потому что все то, что он вам наговорил и что еще может наговорить, — все это гнусная ложь. На другое он просто не способен. Такие, как Солеваров, соврут и недорого возьмут. И потом, я ведь вам, Татьяна Александровна, уже раскрыл детали, касающиеся предложения руководителей костромского завода. Кстати, ничего криминального в этом деле нет. Обычная практика среди деловых людей. — Крашенинников пожал плечами. — Ну, не захотел Константин совершить эту сделку, ну и что?

— Да ничего, кроме того, что был убит. Вы не находите это странным, а, Александр Николаевич? — спросила я.

— Нет, не нахожу. Это просто совпадение, и не более того. А если вы считаете по-другому, то это еще необходимо доказать.

— Александр Николаевич, вы лучше послушайте меня. Послушайте, что рассказал так ненавистный вам управляющий Солеваров.

— Да зачем мне слушать?

— Так ведь вы же еще не знаете, о чем именно он рассказал.

— Что бы он ни рассказал, все это не соответствует действительности, — упрямо стоял на своем Крашенинников. — Я же вам сказал, что он врет как дышит. Вот что бы он ни произнес, ни в одном слове нет и намека на правду. У него столько скелетов в шкафу, что самые отъявленные преступники по сравнению с Солеваровым — сущие невинные младенцы. Кроме того, он сам по себе — полное ничтожество.

— Ну, тогда мне непонятно, по какой же причине вы поручили этому, как вы говорите, ничтожеству, застрелить Константина Пантелеймонова, вашего партнера по бизнесу? — задала я вопрос и пристально посмотрела на Крашенинникова.

Кажется, мужчина не ожидал такого разворота в нашей беседе и не сразу нашел, что ответить. Однако он довольно быстро овладел собой и нарочито спокойным тоном спросил:

— Не пойму, вы что же, предъявляете мне обвинение в убийстве моего бизнес-партнера?

— Считайте, что это обвинение, — ответила я.

— Это голословное обвинение, Татьяна Александровна. То, что там наговорил Солеваров, — это только его слова, никем и ничем не подтвержденные.

— Но ведь вы вручили ему пистолет, — возразила я.

— Опять же, это только его слова. Кто видел, как я вручил ему оружие? Вы видели? А может быть, еще кто-то видел? То-то же. Должен быть свидетель, который подтвердил бы, что да, именно я дал Солеварову пистолет. Но такого свидетеля нет, — продолжал сопротивляться Крашенинников.

— Очень скоро у следствия будет этот пистолет, Александр Николаевич. А на нем — ваши отпечатки.

— Нет, моих отпечатков там нет, — усмехнулся Крашенинников.

— Понимаю, вы уже успели их стереть, Александр Николаевич, — кивнула я.

— Татьяна Александровна, ну что мы с вами препираемся на пустом месте, ну ей-богу. Какое это имеет значение, успел я избавиться от отпечатков или нет? Вы ведь даже не сможете доказать, владел я изначально каким-либо оружием или нет. Ваши предположения — это всего лишь ваши догадки. А на догадках обвинение не строится. А уж если дело дойдет до обвинений, то хочу вас предупредить о том, что у меня есть первоклассный адвокат. Он еще не проигрывал ни одного процесса. Так что он камня на камне не оставит от ваших обвинений в мой адрес. Более того, вы можете лишиться лицензии частного детектива, — пригрозил Крашенинников.